У литературного процесса на территории советской Белоруссии даже точная дата начала всех начал имеется. Именно 28 ноября 1923 года «под тусклый огонек лампадки (газнички)» в клубе КИМ (Коммунистического интернационала молодежи) на улице Интернациональной в Минске состоялось организационное собрание шести молодых литераторов (Михась Чарот, Анатоль Вольный, Алесь Дудар, Андрей Александрович, Адам Бабареко, Язэп Пуща), которые заявили о создании литературного объединения «Молодняк» и в «подслеповатых сумерках» подписали документ, устанавливающий сей факт.
Тогда никто не мог даже предположить, во что выльется эта юношеская инициатива. Всего через год–другой их уже будет 500 человек.
В середине десятилетия стали проявляться недовольство творчеством молодых, его лозунговость, риторика, самолюбование. Тогда и начали отпочковываться новые литературные группировки. Создалось одно из крупнейших объединений — «Узвышша», куда входили Чорный, Дубовка, Крапива, Мрий, Неманский, Бабареко. «Пишите публицистику, молодняковцы! Но на этом пути попутчиками мы с вами не будем!» — бросали в укор бывшим коллегам по перу «узвышенцы».
Отголоском лефовского направления Маяковского стала «Белорусская литературно–художественная коммуна»; в ее состав входили Видук–Скриган, Городня, Шукайло, Варава, Шалаев. Появился «Проблiск» — пролетарско–крестьянское белорусское объединение, его создали поэты Изя Плавник (брат З.Бядули), Тумилович, Бобрик, Фомин, Кляшторный, Звонак, Хведорович, Чернушевич. Был еще «Минский перевал», а также объединение пишущих на русском языке «Звенья». Никакого манифеста, эстетической программы не принимало литобъединение «Полымя», созданное вокруг журнала с одноименным названием, в котором объединились, поддавшись поветрию создания литгруппировок (раз надо, так надо!), Купала, Колас, Бядуля, Гартный.
«Шумела братия, шумела», — вспоминал Лыньков. Новоиспеченные гении стремились переплюнуть друг друга, выделиться в одежде, поведении, творчестве. «Коммунары» носили косоворотки, «проблисковцы» ходили с суковатыми тростями, молодняковцев выделяли рубашки с белорусским национальным орнаментом.
В постановлении от 24 апреля 1932 года «О перестройке литературно–художественных организаций» указывалось, что рамки обособленных «пролетарских литературно–художественных организаций» становятся «узкими», «тормозят серьезный размах художественного творчества». В Белорусской ССР к этому времени все литературные организации были «переплавлены» в одну — БелАПП, Белорусскую ассоциацию пролетарских писателей. Решением ЦК КП(б)Б от 27 мая 1932 года БелАПП была ликвидирована, и началась активная подготовка к созданию единого Союза советских писателей БССР. Притирка творческих индивидуальностей шла нелегко, раздавались голоса против обобщенности в литературе, росло нежелание писателей идти в «колхоз». Кроме того, молодые белорусские писатели с первых шагов в литературе заболели тяжелым недугом авангардизма, не признавали заслуг старших, отрицая классическое наследие. «Пришлите к нам Александровича и Дудара, а всяких там Коласов и Бядуль наша молодежь не знает и знать не хочет», — просили в письме в Минск поэты Полоцкой филии «Молодняка».
Два года шла подготовка к Съезду писателей Советской Белоруссии. Создавались и утверждались оргкомитеты, формировались руководящие органы писательского сообщества. Янку Купалу и Якуба Коласа никуда не включали.
«Купала и Колас, вы нас взрастили», — признавались позже молодые творцы. После молодняковского, «узвышэнскага» призыва 20–х годов в белорусскую литературу был послевоенный «призыв», затем так называемые шестидесятники, которые все вместе, с новыми поколениями создали удивительно богатую литературу, ставшую выразительницей души народа.
Владимир НАУМОВИЧ, член Союза писателей Беларуси.