Депутат Наркевич: Власть довольна, когда ущемляет слабых

В конце мая литовский парламентарий Ярослав Наркевич по приглашению польской общины находился с рабочим визитом в Чикаго.

Так получилось, что его пребывание в США совпало с проведением здесь саммита НАТО, на котором присутствовала и президент Литвы. Пока на берегах озера Мичиган лидеры 28 стран решали актуальные задачи по безопасности, в это же время Конгресс американской Полонии принимал резолюцию в защиту прав нацменьшинств в Литве, в том числе и польского меньшинства, в частности, в вопросе образования. Несколько дней спустя аналогичную резолюцию принял и XII съезд Польского сообщества учителей и родительских комитетов США, на который съехалось 480 делегатов.

– Оба форума приняли резолюции с призывами к властям США, Европейскому союзу и Польши принять меры в защиту прав и образования на польском языке в Литве — рассказывает гость «ЛК» Ярослав Наркевич. — Польская община в Америке поддерживает наши стремления сохранить ту систему, которая сложились в Литве традиционно, а также выразили беспокойство и сожаление, что сейчас эти права ущемляют. Они понимают, что мы не выступаем против литовского языка, но им непонятно, почему правящее большинство не старается создать нам условий или хотя бы не мешать самореализовываться на тех условиях, которые у нас уже есть.

– Находясь на саммите в Чикаго, президент Литвы Даля Грибаускайте на встрече с американскими литовцами заявила, что в Литве созданы лучшие условия для обучения на польском языке за пределами Польши. Из 160 школ с польским языком обучения, которые существуют во всем мире, более 100 из них находятся в Литве.

– В принципе президент ничего нового не сказала. Говоря о школах, понятно, что она имеет в виду общеобразовательные школы, находящиеся в государственной системе. В США образование на языках эмигрантов находится не в ведении государства. Это частная система, представленная субботними и воскресными школами, в которых дети обучаются родному языку, культуре, традициям. По такой модели работают и польские школы, которых в Америке более 100. У польской общины в США в большинстве нет потребности в создании школ, находящихся в государственной системе, у них выработаны своя модель школы и метод обучения. Но если бы такая потребность возникла, никаких препятствий и проблем со стороны государства в ее осуществлении не возникло бы.

Мне довелось побывать в испанской общеобразовательной школе, находящейся именно в государственной системе, где обучение ведется от детского сада до 8 классов на двух языках –  один день на английском языке, другой – на испанском. При такой системе языки чередуются, их стараются и стремятся не путать. Поскольку научно доказано, если стремиться сохранить свой родной язык, при обучении его нельзя смешивать с другим языком. Тогда как у нас понятие билингвального обучения сводится именно к смешиванию двух языков, одновременно пользуясь одним и другим. Поступая таким образом, используя его кардинально, такой метод обучения не оправдывает себя. Что и было доказано на практике: те школы в Литве, которые вводили двуязычие, не только не сохранили, но и потеряли свою национальную идентичность, став смешанной школой, и в то же время не получили того уровня литовского языка, какой используется в литовских школах. Поэтому наши дети, которые хотят учиться только на государственном языке, идут в литовские школы.

То, что у нас ситуация с образованием нацменьшинств неплохая – это факт, мы этого не отрицаем и стараемся ее улучшать. Вопрос в другом: или ситуация сохраняется такой, какая она есть, или она ухудшается. Нормальный, демократичный подход, когда государство стремится сохранять и расширять права нацменьшинств, а не их сужать. На примере Литвы видно, что у нас такая модель образования существовала традиционно – и до войны, и в советское время. В этом и состоит принципиальное различие нашей образовательной системы. Когда создали независимое государство, когда вступали в НАТО, в Европейский союз, у нас были сохранены школы с родным языком обучения, в которых все предметы изучались на родном языке, кроме, конечно, литовского языка. Теперь эти школы начали ущемлять.

Второй момент, почему нельзя сравнивать образовательные системы, потому что в каждой стране они разные. Например, в Литве национальные общины складывались традиционно, веками, тогда как в США они постоянно мигрируют: есть новая, старая довоенная и послевоенная миграции. И новые мигранты, приезжая в страну, подстраиваются под те условия, которые есть. В то время как у нас в Литве эта система давно сложилась и у нас есть право ее сохранять и дальше расширять, а не наоборот ущемлять. Кроме того, до принятия новой редакции Закона об образовании у нацменьшинств было право выбора: мы сами могли выбирать те предметы, которые хотели бы изучать на литовском языке. Некоторые, особенно русскоязычные школы этим правом пользовались, но оно было на добровольной основе. Теперь нам регламентируют сверху: сколько, каких предметов и части программ должны быть на литовском языке. То есть идет процесс ущемления прав нацменьшинств, о котором наш президент умалчивает.

За 20 лет независимости, если нам и удалось сохранить школы с родным языком обучения, то только потому, что мы постоянно сопротивляемся стремлениям стратегов Министерства образования вытолкнуть родной язык из процесса обучения. В развитом государстве нацменьшинства, граждане страны свободно выбирают свои потребности, а государство по мере их надобности помогает им эти потребности реализовывать. Наша потребность: сохранить и постоянно совершенствовать ту систему, которая была. И сейчас мы вынуждены политически воевать с нашим правящим большинством, которое хочет нас ущемить в наших правах. Оно решило системно и кардинально изменить существующие правовые позиции, при этом абсолютно не реагируя на всеобщие протесты.

– Как вы относитесь к тому, что в Литве до сих пор нет закона о нацменьшинствах. Старый, образца 1989 года прекратил существование еще в январе 2011 года, а новый закон так и не принят?

– Сейчас в Сейме идет обсуждение проекта закона о государственном языке. Мы, представители Избирательной акции поляков Литвы, неоднократно высказывались по поводу того, что нельзя рассматривать употребление государственного языка, не рассматривая параллельно употребления других языков. Получается диспропорция. Те инспекции, которые призваны контролировать, как соблюдается использование государственного языка, рассматривают это односторонне – употребление только литовского языка. Хотя на Западе вообще не понимают, что значит проблема двуязычного написания, а уж тем более, когда собрания национальных общин надо вести с переводом на литовский язык. Когда в Америке я рассказал об этой проблеме местным полякам, высокопоставленным политикам и чиновникам, меня просто не поняли, как такое вообще может быть.

У нас, действительно, нет закона о нацменьшинствах. Тут я почти уверен, что наши руководящие власти стараются манипулировать и специально отвлекать от создания такого закона, хотя его концепция уже была подготовлена. Над ней работала целая группа из представителей нацменьшинств, и проект закона был представлен на рассмотрение правительства Министерством культуры, однако эту концепцию отклонили. Теперь готовят другую.

– В недавно полученных рекомендациях Верховного комиссара ОБСЕ Кнута Воллебека относительно образования нацменьшинств в Литве не предлагается менять Закон об образовании. Буквально через год выпускники школ будут сдавать единый экзамен по государственному языку. Выходит проблема самоликвидировалась?

– Говоря об изменениях закона, мы говорим, прежде всего, про изменения тех частей, которые касаются нацменьшинств. Уже был проведен контрольный экзамен по литовскому языку. Он показал, что даже принятие льгот в оценке экзамена не дает гарантий, что она может быть объективно установлена. Установление льгот зависит от выявленной во время контрольного экзамена величины различия  знаний по литовскому языку у учеников 11-х классов, изучающих язык как государственный и как родной. Если различие знаний велико, то и итоги, соответственно, велики, и наоборот. То есть важен результат контрольного экзамена, а он не является обязательным для всех 11-классников. Здесь просто свобода для манипуляций, и особенно для субъективизма, тем более

зная настроения некоторых специалистов Министерства образования, которые постоянно стремятся нас ущемлять и родной язык вывести из системы образования. Не секрет, что они хотят, чтобы в школах нацменьшинств остался родной язык только как предмет, а все остальные предметы изучались на литовском. Зная их намерения, доверять им, конечно, мы не можем.

На сегодняшний день спор продолжается вокруг понятия различий в льготах при разных условиях обучения. Мы говорим об обязательном удержании различных программ по литовскому государственному и литовскому родному языкам. Может быть осуществлено постепенное сближение, слияние программ. Этого можно достичь за 10-11 лет, но не раньше. Можно через каждые год-два проводить проверку знаний, и по их итогам осуществлять поправки к различным программам. Это и есть объективный путь, который мы и стремимся реализовать в законе. Поэтому мы и вносим поправки в закон, которые месяц назад в первом чтении были приняты парламентариями. Теперь в конце июня состоится второе чтение. Посмотрим, какое будет отношение.

– Правда ли, что в местах компактного проживания поляков Литвы могут быть узаконены для нужд туризма публичные надписи не на литовском языке?

– В этом кроется западня. Даже если бы Сейм утвердил этот пункт в новом законе о государственном языке, где в целях туризма самоуправлениям могли бы разрешить публичные надписи писать не только на литовском, но и на других языках, это еще должно быть утверждено вышестоящей государственной организацией –  или Министерством культуры, или Инспекцией по государственному языку. Однако названия на другом языке могли быть только официальные. Например, Вильнюс не может называться по-польски Вильно. Так что, если этот пункт закона был бы принят, нет гарантии и еще не значит, что самоуправлениям будет разрешено использовать аутентичные названия.

Особенно, когда при этом умалчивается другой момент. Ведь в этом проекте закона есть пункт (6-й пункт 10-й статьи), который вообще изменяет или регламентирует пользование языком нацменьшинств. Все мероприятия, включая культурные, творческие, проводимые национальными общинами, должны вестись на двух языках. Интересно, как осуществить перевод, например, DJ или творческий вечер Любы Назаренко… Думаю, что это шаг назад, а не вперед, и кому это надо.

В Америке в местах компактного проживания национальных общин повсеместно видел надписи на их языке: вывески на магазинах, названия улиц, объявления на русском, польском, китайском языках. И власти штатов не волнует, что при этом отсутствуют даже надписи на английском языке.

– Что движет нашими политиками в принятии таких непопулярных для нацменьшинств решений. Страх за литовский язык?

– Думаю, что слабые стараются быть сильнее при тех, кто еще слабее. Хотят показать свою силу, но это не тот путь. Некоторые члены Сейма уже довольно откровенно говорят о том, что не там смотрим: «стараемся ущемить тех, кто остается в Литве, живет, работает, платит налоги». Ощущение такое, что литовский язык должны сохранять русские, поляки, татары, живущие здесь. Неужели литовский язык настолько не сохраняемый, что его должны спасать, сохранять нацменьшинства. При этом абсолютно не говорится об улучшении качества пользования литовским языком среди литовцев – тех, кому он родной. Абсолютно мало посвящается времени обсуждению того, чтобы улучшить его уровень в школах с литовским языком обучения. Складывается впечатление, что главной задачей правящих является научить литовскому языку нелитовцев, как будто мы вообще не знали этого языка.  Это показывает близорукость власти и желание чувствовать себя довольными, ущемляя других.

Досье

Ярослав Наркевич родился в Тракай. Окончил Вильнюсский педагогический университет по специальности учителя математики.13 лет работал директором школы, 6 лет заведовал отделом просвещения Вильнюсского района и около двух лет был заместителем директора администрации Вильнюса. С 2000 года избирался депутатом совета Тракайского самоуправления. Депутат Сейма с 2008 года, является членом Комитета по образованию, науке, спорту. Входит в парламентскую группу «За традиционную семью».

Надежда ГРИХАЧЕВА.