Пока оскорбление принято было смывать кровью, прогрессивные умы с дуэлями воевали: пережиток прошлого, мол, дикарство…
Что ж, прогресс победил, стреляются и бьются на шпагах только в кино. Впрочем, и понятие чести стало каким-то расплывчатым.
Но в позапрошлом веке отказаться от дуэли значило обречь себя на гражданскую смерть. Вспомнить хотя бы рассказ Достоевского «Кроткая» — какие бы оправдания ни находил для себя герой, жить с клеймом труса невыносимо.
Хотя были персонажи в истории, которым и это клеймо было как с гуся вода. Упоминание об одной несостоявшейся дуэли я нашла в материале о последнем фаворите российской царицы Екатерины II Платоне Зубове, он же и будет героем нашей истории, а другой ее герой — шляхтич Игнаций Гелгуд, стражник ВКЛ, участник восстания под предводительством Костюшко.
Поскольку история показалась мне любопытной, я решила побольше узнать об Игнации Гелгуде и как он связан с Беларусью.
Имущественный вопрос
Оказалось, очень даже связан. Этот представитель древнего шляхетского рода герба «Делоша», в основном имевшего владения на территории современной Литвы, был землевладельцем и на белорусских землях. Один эпизод вырисовался из истории бывшего Казимировского Успенского мужского монастыря, который находился в Бобруйском уезде, в местечке Казимирово. Основал его в 1713 году Речицкий подкоморий Казимир Юдицкий, в честь которого и было названо местечко. Говорится следующее: «На содержание сего монастыря Казимир Юдицкий записал деревню Косаги, состоявшую из 26 дворов крестьян и заключавшую в себе до 100 ревизских душ обоего пола. Но имением сим монастырь владел только до 1794 года, в котором владелец местечка Казимирова Игнатий Гелгуд, стражник Великого княжества Литовского, обманув тогдашнего настоятеля Мартиниана Видзинского, сначала внес село Косаги в свой инвентарь, а потом насильно овладел им».
Как оно было на самом деле, не знаю — в имущественных тяжбах у каждой стороны своя правда, а только в 1796 году «за поступлением имения Гелгудова в казну» Казимирово и село Косаги императором Павлом I подарены генералу Дурову.
Почему Гелгуд лишился имений, поговорим позже. А пока еще один любопытный эпизод, касающийся имения Плиосово, или Плесович в Бобруйском уезде. В ревизской сказке о шляхте Бобруйского уезда за 1795 г. указано: «Бобруйскаго повета Владения Генерала Игнатия Гелгуды в селе Плиосове». Ранее Плесовичи принадлежали тем же Юдицким. Но в 1765м Антон Юдицкий за неимением наследников отписал имение своей сестре Барбаре. Была она тогда замужем за Казимиром Тизенгаузеном. А вот второй раз вышла замуж за Антония Гелгуда. Это, насколько я поняла, был отец Игнация. Остались сведения, как арендаторы Плесович Богуши судились с Гелгудами, которые в нарушение контракта пытались их выселить из своего нового владения. Обратились в суд арендаторы в 1794 году…
Опять всплывает эта дата в биографии нашего героя. Вспомним же еще один документ, а именно «Акт паўстання правiнцыi Вялiкага княства Лiтоўскага» от 24 апреля 1794 года. С возвещения этого акта на Краковской площади началось восстание под предводительством Костюшко. Среди фигурировавших в акте членов нового правительства значился «Игнатий Гелгуд, эксстражник литовский». «Эксстражник» — потому что Игнаций покинул свой пост в связи с концом Речи Посполитой. Участие он принимал в восстании самое активное, был в новом правительстве и именно в это время, как вы, наверное, уже заметили, и забрал село Косаги, а также отсудил Плесовичи.
После поражения восстания результат предсказуем: конфискация имений, эмиграция.
Фаворит императрицы
А теперь познакомимся с другой стороной несостоявшейся дуэли, а именно с Платоном Зубовым. Персонаж этот литераторами и историками нелюбим, только ленивый не высмеял «последний каприз стареющей императрицы». Вспомнить хотя бы Зощенко, пересказавшего историю, как императрице приглянулся младший брат нового фаворита Валериан и Платоша от греха подальше услал родственника на первую подвернувшуюся горячую точку, где тому изуродовали лицо, и бывший красавчик автоматически устранился из конкурентов.
Любопытно, что о Платоне Зубове написала книгу Нина Молева, известный искусствовед, которую мы знаем как прототип героини романа Владимира Короткевича «Нельга забыць» Ирины Горевой.
Итак, Зубов, статный красавец, обхаживающий немолодую монархиню, был жаден, неумен и, похоже, труслив. Известно, что его вызывал на поединок Суворов, но дуэль не состоялась.
После смерти Екатерины Зубов впал в ужас и депрессию. Он всячески пытался завоевать расположение нового императора Павла, но в конце концов… принял участие в его убийстве. Надеялся, что внук Екатерины Александр, воцарившись, приветит. Просчитался. Император весьма прохладно отнесся к лицам, причастным к убийству отца. И Платон Зубов в 1802 году отправился от греха подальше в Вену.
По пути в Австрию, в Варшаве, коляску фаворита покойной императрицы забросали камнями — Зубова здесь очень не любили. К тому же ему перепали огромные имения в присоединенных землях. Вот тогда Игнаций Гелгуд, выражая общее настроение, и послал ему свой вызов. Платон тут же объявил, что не может ответить, ибо плохо себя чувствует, а кроме того… едет именно на дуэль. С другим человеком и с конфликтом изрядного срока давности.
Началась история, еще когда была жива Екатерина II. В Петербург из революционной Франции эмигрировал некий шевалье де Сакс, побочный сын принца Ксавье, дяди саксонского короля. Както на гулянье в Екатерингофе де Сакс невежливо ответил на вопрос о самочувствии 17летнему унтерофицеру гвардии князю Николаю Щербатову. Юный гвардеец вызвал де Сакса на дуэль, тот отказался — мол, разница в чинах. Князь, естественно, продолжал добиваться сатисфакции, кончилось вульгарной потасовкой на выходе из театра. Причем щуплый унтерофицер в ответ на оплеуху врезал мощному французу по голове тростью. В результате на гауптвахту посадили нелюбимого многими за заносчивость де Сакса, тот обвинил в этой несправедливости всесильного Платона Зубова, за что был вообще выслан из России. И начал слать Зубову письменные вызовы на дуэль, попутно оскорбляя в газетах. Тот отмалчивался, радуясь, что между ним и опасным противником сотни верст.
И вот теперь пришлось уехать из России и оказаться в доступе для дуэлянта.
Сатисфакции не будет
Читала мнения, что Зубов действительно ехал в Вену ради поединка с де Саксом. Сильно сомневаюсь — конечно, это был хороший предлог, но биться бывший фаворит никакого желания не имел. Есть и подтверждение: когда шевалье де Сакс явился к нему в Вену, Зубов долго пытался разойтись мирно. Не вышло. Во время поединка он повел себя, «как слабая женщина, приговоренная к мучительной операции». Оцарапав руку о клинок соперника, тут же объявил, что далее сражаться не может. Получил от де Сакса шпагой плашмя по спине и удалился.
Впрочем, вскоре де Сакс был убит Николаем Щербатовым, специально приехавшим в Австрию.
Но если с де Саксом дело решилось, оставался Игнаций Гелгуд.
Бывший стражник Виленский приехал в Вену и настойчиво напоминал о предполагаемом поединке. Зубов не мог открыто отказаться, в письмах юлил, обещал, что дуэль состоится типа «как только, так сразу». Но самто биться ни за что не хотел! Решился даже написать российскому императору, умоляя разрешить вернуться домой, дабы избежать поединка. Александр ответил холодно: «Ваше возвращение в Россию неминуемо даст повод думать, что вы уклоняетесь от окончательного решения дела с Гелгудом, тем более что слово ваше дано… в письме к нему, которое всем сделалось известно. Я уверен, что вы сами почувствуете это в полной мере».
И что же? Несмотря на недвусмысленный совет императора, Платон Зубов под охраной полиции сбегает из Вены. Дорогой меняет экипажи, путает следы, зато живой и здоровый возвращается домой.
Так и не пришлось Игнацию Гелгуду скрестить шпагу с Зубовым.
Дата рождения Игнация неизвестна, но умер он 13 мая 1807 года. Он командовал польской дивизией в составе наполеоновских войск, имел чин генераллейтенанта.
Николай Щербатов в свое время проявил героизм, сражаясь против вторжения французов в Россию.
Платон Зубов доживал свои дни в имении Янишки Шавельского уезда Виленской губернии. Был невероятно богат, еще более невероятно скуп (поговаривали, что именно с него Пушкин писал «Скупого рыцаря»). В пятьдесят влюбился в девятнадцатилетнюю дочь бедного виленского шляхтича Теклу Валентинович, женился на ней и спустя пять лет умер. Вдова бывшего фаворита императрицы какоето время блистала в Вене, где ее покойный муж изведал такой позор.
Людмила РУБЛЕВСКАЯ.