Время меняется, а человеческие пороки и достоинства — нет. Сегодня все следят за жизнью звезд. Кто–то развелся, кого–то заметили на вечеринке с посторонней дамой… Вы думаете, в XVIII веке было иначе? Только вместо артистов и певцов обсуждали поведение магнатов и королей. Поводов хватало: век Просвещения отличался вольностью нравов. О чем же сплетничали в эпоху плаща, кинжала и политических интриг?
Магдалена Сапега из Любомирских
Александр Сапега, воевода полоцкий, человеком был амбициозным. Например, мечтал о гетманской булаве. Ну пускай не великого гетмана, а гетмана польного… В то время правил король Август III Саксонец. Был он тучен, равнодушен к интригам, тем более так и не удосужился выучить язык своих подданных. Более всего любил сидеть в покоях и искусно вырезать бумажных человечков. Все вопросы решал всесильный министр Генрих Брюль. К нему обращались, чтобы купить должность или патент на нобилитацию — придание дворянского звания. Последнее исконной шляхтой не одобрялось, но Брюль, думается, с удовольствием производил на свет «новых шляхтичей»: ведь его самого, потомка обедневшего рода, кичливые магнаты презирали. В свое время он пытался породниться с Радзивиллами, с Чарторыйскими, но получил высокомерный отказ. Зато подсылать к нему своих жен и дочерей, чтобы что–то выпросить, никто не стеснялся. Когда после смерти Николая Радзивилла освободилась должность гетмана польного, Брюль был уже в летах, и жена Сапеги, Магдалена–Агнешка из Любомирских, подарила свое внимание сыну министра. Младший Брюль проводил время с родовитой светской красоткой, но должность для ее мужа выбивать не спешил. Шла борьба между «фамилией», магнатской группировкой во главе с Чарторыйскими, которые хотели сделать гетманом польным Михала Бржостовского, и так называемыми «республиканцами», которые стояли за кандидатуру Александра Сапеги. Так что каждое свидание любовников приравнивалось к политическим переговорам. В конце концов, 20 тысяч золотых для министра Брюля и услуги жены претендента для его сына сделали свое дело. Александр Сапега получил «малую булаву».
Человеком он был интересным: изучал естественные науки, занимался альпинизмом, спускался в ртутные шахты Словении, даже писал учебники по химии и минералогии. Но твердых политических убеждений не имел, оттого и метался между партиями. Когда на трон взошел Станислав Понятовский, магнат оказался в опасности: отметился выступлениями против будущего короля…
Действовали проверенным способом. Красавица Магдалена, пышногрудая, в огромном напудренном парике и с вызывающим декольте, появилась при дворе и начала бросать томные взоры на короля Стася.
Вскоре Сапега, живший в родовых имениях Ружаны и Головчицы, стал видеть жену лишь изредка. А та играла в придворных спектаклях под псевдонимом Магдалина Сапежина, танцевала на балах. Тем не менее в семье родились пятеро детей. Двое младших, особенно сын Франтишек, были маленькими копиями Станислава Понятовского.
Впрочем, говорят, и князь Сапега не отличался целомудрием, и один из его внебрачных крестьянских детей по имени Нил стал предводителем восстания, был казнен, а его приспешники выселены в деревню Ворониловичи.
О Магдалене же княгиня Наталья Биспинг–Кицкая рассказывает в мемуарах такую легенду… Когда та умерла, открытый катафалк с телом стоял в Березовском монастыре картезианцев. Один из монастырских служек был так очарован красотой покойницы, о которой ходили нехорошие слухи, что принял решение своими молитвами проложить грешнице путь в небо.
Изабелла Чарторыйская из Флемингов
19 октября 1761 года в костеле в Волчине состоялись сразу две свадьбы. Александра из Чарторыйских, дочь великого канцлера литовского и вдова Михала Антония Сапеги, выходила замуж за Михала Казимира Огиньского, племянница же ее Изабелла Флеминг — за… собственного двоюродного дядю, Адама Чарторыйского.
Брак был чисто политическим, в интересах рода и укрепления фамилии. Но молодые не были друг другу противны: Изабелле — шестнадцать, Адаму — двадцать шесть. Он — блестящий молодой человек и один из претендентов на трон. Юная Изабелла — хороша собой и дерзка. Уже во время медового месяца, проведенного в Париже, новобрачная увлеклась известным ловеласом Арманом–Луи де Гонто–Бироном, герцогом де Лозеном. Последний всегда уверял, что именно он является отцом сына Изабеллы Константина (современные генетические исследования это подтвердили).
Изабелла Чарторыйская из Флемингов — движущая сила фамилии. Поначалу это выигрышный билет: ставленник партии Понятовский занимает трон, есть поддержка России… Но вскоре отношения с Российской империей портятся. Магнаты убеждаются, что по их правилам играть никто не собирается, а для чего тогда были все уступки и жертвы? Адам Чарторыйский не мог простить, что под давлением Екатерины II отказался от претензий на трон в пользу Понятовского… Короче, над Чарторыйскими нависла угроза опалы.
И тогда к российскому послу Репнину, любителю женского пола, была подослана Изабелла Флеминг. Что ж, ей приходилось очаровывать Вольтера, Руссо и Франклина. Справилась она и с российским послом.
Только благодаря любовной связи Изабеллы и Репнина Чарторыйские избежали ссылок, конфискаций и прочих неприятных вещей, хотя уже никогда не поднимались столь высоко, как раньше.
Сына Изабеллы Адама все считали ребенком Репнина. «Исступленным патриотизмом его мать заслужила от поляков название матки отчизны; в объятиях этой матки, польской Юдифи, русский Олоферн наш, князь Николай Васильевич Репнин не потерял, однако же, головы, и отчизну ее, когда был послом в Варшаве, заставлял трепетать перед собою. Князь Адам был плодом всем известного сего чудовищного союза», — так писал в своих «Записках» русский мемуарист Филипп Вигель.
Теофила Моравская
В свое время в результате ожесточенных политических интриг к Адаму Чарторыйскому и его жене Изабелле Флеминг попал на воспитание Доминик Радзивилл, единственный наследник своего дяди, Пане Коханку.
В 1806 году двадцатилетний князь Доминик встретил свою двоюродную сестру, пятнадцатилетнюю Теофилу Моравскую. Она уже была замужем за графом Юзефом Старженьским. Тем не менее вспыхнул страстный роман. Теофила бросила мужа и уехала к Доминику в Несвиж.
Скандал получился на всю Европу… Чтобы его замять, в 1807 году родственники заставили князя жениться на графине Изабелле Мнишек. И какое–то время красавицы–соперницы Изабелла и Теофила, обеим по шестнадцать, жили в одном дворце. Представляете, как бурлил от сплетен Несвиж! Впрочем, очень скоро Доминик отправил жену к родителям, а сам с Теофилой уехал в Европу. В путешествии родился сын, считавшийся незаконнорожденным… Пожениться молодые смогли только в 1809 году, после уплаты огромной суммы за разрешение на брак. Перелистаем воспоминания графа Льва Потоцкого о местечке Свислочь, принадлежавшем референдарию графу Тышкевичу, о том периоде, когда Доминик и Теофила только ждали благополучного исхода своего дела:
«У другой карчме побач размяшчалася разведзеная Старэньская з Мараўскiх, якая стала жонкаю Радзiвiла пасля яго разводу з Мнiшкаваю. Князь уладкаваў для яе ў Свiслачы часовае жыллё ў яўрэйскiм доме, але з пышнай раскошаю i заўсёды гатовы быў прыслужваць панi свайго сэрца…
Раптам загрукацела на развадным мосце. I на поўным ходзе чацвёра англiйскiх коней, запрэжаных y двухколку, заехалi пад ганак, выбудаваны па апошняй модзе. З яе вылезлi абедзве дамы, што пазнiлiся, a з коней саскочылi кн. Дамiнiк i Лопат, яго неадступны фаварыт, абодва апранутыя пад жакеяў.
Толькi князь паспеў скiнуць з сябе пунсовую куртку i надзець фрак, рэферэндарый, выходзячы яго спаткаць: «Каго маю гонар вiтаць y маiм доме, — загуў дрыжачым ад гневу голасам, — цi князя конюхам, цi конюха князем? Да чаго гэта, зжальцеся, дайшло? Яшчэ нядаўна сябры с. п. кн. Караля насiлi радзiвiлаўскi колер, a сёння Радзiвiлы надзяваюць лiўрэй сваiх слугаў!»
Не правда ли, любопытная зарисовка о молодой паре, весело нарушающей традиции?
Кстати, отчимом автора этих мемуаров Льва Потоцкого был сын министра Генриха Брюля, генерал артиллерии.
Что ж, ветер времени сдувает все лишнее, наносное. Мы с вами попробовали перебрать эти унесенные сухие листья… Но остается на скрижалях вечности не то, кто кем увлекался, кто кому с кем изменял. Остаются деяния, скверные либо достойные. Остаются личности, если они — не временно возникшие мыльные пузыри, пусть и радужно переливающиеся.
Людмила РУБЛЕВСКАЯ.