Прогулка по Рукайняй

Немного истории

Рукайняй (польск. Rukojnie) занимает особое место среди местечек и «застянков» Вильнюсского края. Именно в этом местечке в течение нескольких лет жил и творил известный польский и белорусский поэт Владислав Сырокомля. Трактом, ведущим через Рукайняй к бесславному поражению на полях под Бородино, шли французские войска во время Отечественной войны 1812 года, а затем наступали на Вильно уже русские солдаты и гренадеры. С местечком связана еще одна легенда. Шимон Конарский, один из руководителей восстания 1831 года, направляясь на отдых в Мядининкай, решил задержаться в корчме в Рукайняй, где был распознан патрулем жандармов и арестован. Именно сюда, где зачастую оживает и звучит эхо истории Вильнюсского края, где слышна мерная поступь солдат великой армии Наполеона, мне и хотелось бы пригласить всех читателей «Литовского курьера».

Впервые в исторических источниках Рукайняй упоминается в первой половине XV века — в 1435 году. Именно тогда великий князь литовский Сигизмунд Кейстутович подарил Рукайняй Кафедральному собору в Вильне. Известно, что в конце XVII столетия Рукайняй оставался небольшой деревенькой, насчитывающей всего несколько хозяйств. Вполне возможно, что эпидемия чумы, опустошавшая в начале XVIII века земли Великого княжества Литовского, прошла стороной и миновала поселок. В архивах сохранились упоминания о живших в то время в поселке жителях: Пашкевич, Юнайтис, Вилькин, Шапкевич, Веромей — все эти фамилии по большей части имеют не литовское, а славянское происхождение. В тех же архивах можно найти упоминание о том, что уцелели костел и корчма. Любопытно, что тогда же, в первой половине XVIII столетия, Рукайняй (собственность виленского Кафедрального собора) по большей части окружали деревни – собственность тех или иных духовных лиц. Так Кияны (нынче Кийонис) принадлежали францисканцам, деревня Юнкчаны принадлежала приходу в Рудомине. Также хотелось бы отметить, что Кена, деревенька поблизости от Рукайняй, когда-то принадлежала татарам.

Христиане и язычники

Татары появились в Кене в конце XIV столетия. Известно, что поселившиеся в Кене семьи татар получили достаточно большие земельные наделы. Постепенно татары из-за нужды или по другой причине начали продавать свои участки, и уже через несколько десятков лет в Кене осталось всего лишь несколько татарских семей. Хотя истинные причины эмиграции татар в другие «застянки» и местечки до сих пор неизвестны. Можно предполагать, что не последнюю роль в этих событиях сыграло то, что татарскую деревеньку практически со всех сторон окружали ксендзовские и костельные наделы. Татары же, как известно, переселившись на земли Великого княжества Литовского, предпочли сохранить свою веру. Впрочем хотелось бы напомнить, что, как утверждают сами представители татарской общины в Литве, татары не растворились среди местного населения именно благодаря тому, что сохранили веру предков. Легко себе представить отношение местного населения, по-видимому, регулярно «подогреваемого» во время воскресных проповедей относительно «злых язычников» — татар. Известно, что между жителями Кены и остальных деревенек часто вспыхивали конфликты.

Так или иначе, в 1757 году последние татарские семьи решились продать свои наделы и перебрались в деревни Нямежис или Сорок Татар. Вскоре сама Кена перешла в собственность рода Славинских и оставалась в их руках до середины XX века. Рукайняй же постепенно развивался, и не в последнюю очередь благодаря тракту, ведущему в Мядининкай. Жители умудрились даже получить разрешение на то, чтобы обложить путешественников и купцов, желающих перейти или переехать через мост в Рукайняй, мытом.

Рукайняй — марш великой армии и… масоны

Марш великой армии Наполеона на Москву прошел огненной чертой по судьбам жителей Рукайняй. «Добрые» французы не забыли хорошенько пограбить местных жителей. А чтобы «варвары», бормочущие на непонятном для просвещенных французов наречии, подольше запомнили, кто тут хозяин, подожгли приходской костел. Сохранившиеся с тех времен свидетельства сообщают: «От французов и холеры сгинуло множество людей». О Рукайняй и тех ужасах, что пришлось повидать во время преследования отступающей армии Наполеона, вспоминает в своих дневниках один из участников Отечественной войны 1812 года Павел Петрович Пущин, впоследствии генерал-лейтенант и сенатор.

Итак, слово автору:

«3 декабря. Вторник. Наш полк прошел мимо Ошмян по направлению к Вильно и остановился в околице вблизи большого тракта от Ошмян на Вильно. Переход этот я совершил с квартирьерами. Проехав от Ошмян большой дорогой около 2 верст, мне представилась возможность видеть ужасное зрелище. Поля были совершенно усеяны трупами; не преувеличивая можно сказать, что их приходилось по 20 на каждую квадратную сажень; все местечки, деревни, трактиры опустошены и переполнены больными и умирающим.

4 декабря. Среда. Наш полк, пройдя местечко Рукойни, остановился в 10 верстах от Вильно в д. Долговая. Холод бы ужасный. Я снова ехал с квартирьерами и опять видел те же картины на большой дороге. Наша квартира очень холодна, я с трудом согрелся».

С окончанием войны оставшиеся в живых жители местечка под руководством прелата виленского Капитула Михаила Длуского и при помощи денежных средств последнего начали восстанавливать разрушенный костел. Любопытно, но некоторые источники упоминают о том, что прелат принадлежал к числу вольных каменщиков – масонов. Так, согласно тем же историкам, прелат являлся начальником Литовской Провинциальной Ложи «Совершенного Соединения», членом депутации Литовской провинции, ложа «Ревностного Литвина». Так или иначе, прелат частично на свои средства, частично на заемные восстанавливает костел, рукойнское поместье. В поместье появляется большой и красивый парк. О том, что прелат не жалел средств и любил жить по меньшей мере красиво, можно легко понять, выслушав полные восхищения слова его современников: «Парк помимо обычных деревьев насчитывал 600 плодовых: 15 видов яблонь, 8 видов груш, 5 видов слив, черешня, вишни и виноградники». Известно, что благодаря усилиям прелата в Рукайняй появилась почтовая станция, вблизи выросла новая деревня Михайловка (названная по имени Михаила Длуского). В памяти сельчан прелат остался рьяным поборником просвещения. Именно благодаря прелату учиться ремеслам в Вильну уехал не один способный к наукам крестьянин. Сам прелат скончался в 1821 году.

Синагога, почтовый тракт, аренда и XX век

Практически как в любом селении Виленского края, Великого княжества Литовского и самой Польши в Рукайняй существовала достаточно многочисленная еврейская община. Так, согласно архивам, именно евреи арендовали корчму и мельницу. В 1851 году Вульф Шольц построил новую почтовую станцию. В 1866 году в Рукайняй появляется синагога. История сохранила имя и фамилию благодетеля, благодаря которому нашлись необходимые для постройки синагоги деньги – это был Арон Каменецкий.

В 1842 году поселок согласно царскому указу по конфискации имущества католической церкви был конфискован и перешел под государственное управление. На практике же это означало, что отныне поселок и имение могли арендовать чиновники и дворяне. Среди арендаторов был, например, Михаил Сергеевич Сарди, коллежский советник и вице-губернатор Виленской губернии, как арендатора историки также упоминают генерала фон Денна. Вскоре в Рукайняй появилась церковь, но так как большинство жителей принадлежало к католической конфессии, то и службы в церкви особой популярности среди сельчан не получили.

Во время Первой мировой войны поселок был занят германскими войсками, бесцеремонно занявшими и приспособившими под свои нужды сельские строения. Съехать пришлось даже местному священнику. Вскоре после окончания войны началось восстановление разрушенного костела. Денег и сил сельчане не жалели. Тем не менее, помимо своей религиозности жители городка иной раз могли сильно удивить даже видавших виды священников. Вспоминает настоятель рукайняйского прихода: «Со своим будущим тестем в Рукайняй пили до потери памяти, затем, напоив коня водкой, всей троицей словно злые черти бушевали по селу и затем восвояси уехали домой, потеряв по дороге шапки».

Таким Рукайняй был… Сегодня это развивающийся городок, в котором находятся две начальные школы и одна средняя, полицейский и пожарный участки и все блага цивилизации, о которых не мог даже и помыслить страдающий от холода и мороза Павел Пущин, проезжая через поселок вместе со своими солдатами в Вильну…

Войцех КОС.

При подготовке статьи использовались следующие источники:

Mirosław Gajewski “Nasze Podwileńskie Ojczyzny”,

Павел Пущин «Дневник Павла Пущина. 1812-1814».