Скелеты КГБ в шкафах: вывалятся или истлеют

Я очень обрадовался, увидев заявление Р. Паксаса о бывших сотрудниках КГБ.

Первой мыслью, стрельнувшей в голову, была «хорошо, что в политике не все еще болеют болезнью Альцгеймера» и помнят, что Литовское государство (не В. Ландсбергис, не А.- М. Бразаускас и даже не Д. Грибаускайте) еще в 1990 году обязалось, что все граждане Литвы, отказавшиеся от дальнейших связей с КГБ, не понесут ущерба и что «их фамилии, фигурирующие в списках секретных информаторов, никогда не будут официально объявлены или подтверждены, если каким-то образом станут достоянием общественности».

Главное в только что процитированном предложении слово «никогда», которое сегодня политическая элита, неизвестно по каким причинам, хочет определить в цифрах.

Когда началась дискуссия об огласке лиц, признавшихся в сотрудничестве с КГБ, я долго никак не мог понять, почему вообще возникла эта дискуссия. Да, я считал, что проблема в том, что в соответствии с другим законом на секретную информацию распространяется 15-летний срок и что этот срок вот-вот окончится, поэтому, дескать, все надо предать гласности.

Признаюсь, для меня такие аргументы выглядят глупо, потому что намного проще этот секретный срок продлить. До 30 или 50 лет, как, кстати, это существует в большинстве демократических государств.

Не убежденный глупыми аргументами, я искал ответа, почему все-таки возникла вся эта «шумиха» из-за тех, кто признался, что имел контакты с КГБ. Моя версия такова: все не из-за признавшихся, а из-за не признавшихся. Таких, как известно, было больше, чем первых, и в последнее время появляется все больше информации о том, что среди них, вероятно, могли быть и президенты, и те, кому хочется называться таковыми.

Логика очень проста – придав огласке тех, которые признались, закон, который требовал признания, по сути утратит смысл – уже будет не надо, как говорится в том законе, «создавать систему национальной безопасности, защищающую государство и его жителей, права человека и гражданина, безопасность свободы и личности, защищая от влияния зарубежных спецслужб, шантажа и вербовки или попытки вовлечь в незаконную деятельность», не понадобится никаких учетов, никаких списков, которые были в нем предусмотрены.

Весьма вероятно, что кто-то предложит, что не нужно и самого закона – ведь проблемы после огласки имен признавшихся вроде как и не останется. Правда, кое-какие проблемы могут возникнуть у тех, кто, соблюдая требования закона, признался. Эти проблемы, правда, не были бы правового характера, наказания признавшимся не были предусмотрены, однако с учетом разжигаемой сейчас в Литве истерии отрицательные последствия у них могут быть.

С другой стороны, если бы все признавшиеся были преданы огласке, а закон  выброшен на свалку истории, как тогда было бы с теми, кто не признался и которых было, кажется, вдвое больше, чем первых? Их непризнание тоже попало бы на свалку истории?

У меня на этот вопрос пока что нет ответа, однако я хотел бы его услышать. И, несмотря на то, что я думаю, что государство должно сдерживать обещания перед своими гражданами, мне было бы очень любопытно увидеть преданный огласке список.

Знаете, почему? Да потому, что мне очень интересно, найду ли я в нем тех, кто в советские годы работал в редакции зарубежных передач на радио Литовской ССР, потому что без разрешения КГБ попасть туда вряд ли было возможно. Интересно также, нашел ли бы я в этом списке тех, кто учился в Ленинграде, а потом преподавал марксизм-ленинизм, потому что ненадежных к такой работе КГБ тоже не допускал.

Интересно также было бы посмотреть, нашел ли бы я в списке тех, кто учился в том же Ленинграде и, по утверждению СМИ, лично встречался с самим заместителем главы КГБ СССР, потом успешно сопровождал туристические группы за рубеж, а после восстановления независимости еще успешнее работал в Вильнюсской партийной школе. Ведь наивно было бы думать, что без благословения КГБ это было бы возможно. Как и делать карьеру, имея отца, который сотрудничал с нацистами, а потом свободно курсировать между Западом и СССР.

Таких было немало, и я даже подозреваю, что некоторых из них знаю лично. Если бы их фамилии были опубликованы в списке, то мое мнение о них или не изменилось бы или стало еще лучше, потому что для выполнения требований закона нужна смелость.

С другой стороны, если бы их не оказалось в том списке, мне осталось бы только гадать – эти громко гремящие в их шкафах скелеты когда-нибудь вывалятся оттуда или просто тихо истлеют, а мы все будем прикидываться, что не слышим этого назойливого грохота костей.

Артурас РАЧАС, главный редактор faktai.lt