Возвращение Радзивиллов

Начало XXI века в Беларуси ознаменовалось возвращением из глубины веков Радзивиллов — древнейшего аристократического рода Великого княжества Литовского, объединявшего людей, которые на протяжении веков были главными действующими лицами наиболее значимых для нашей истории событий.

Прежде всего поднялись из руин фамильные резиденции — гнезда Радзивиллов — Мирский и Несвижский замки. А совсем недавно состоялась презентация торжественного, подарочного, редкого по технике исполнения издания «Радзивиллы», в основу которого лег альбом портретов XVIII — XIX столетий Icones familiae ducalis Radivilianae. Сделана эта великолепная книга усилиями издательства Белорусской энциклопедии им. Петруся Бровки. Перед нами предстали 11 поколений семьи. 165 портретов из фамильного альбома. Среди них сенаторы, политики, военачальники, строители городов, замков, храмов, больниц, собиратели библиотек, архивов, произведений высокого искусства. Мы имеем возможность всмотреться в их лица и попытаться понять, кто они. Откуда пришли? Как жили?

С автором издания, ученым, исследователем, искусствоведом, кандидатом наук Ольгой Баженовой мы говорим о том, как рождалась книга.

— Получилось так, что в новейшей истории наша страна осталась как бы без культурного прошлого. Помню, как на научных конференциях, проходивших во время Несвижского музыкального фестиваля, музыковеды всерьез спорили, считать ли композитора Голанда, немца по происхождению, служившего при дворе Радзивиллов, автором первой именно белорусской оперы. А художники, собравшись в Национальном художественном музее, рассуждая о традициях и национальной школе живописи, не стесняясь заявляли: понятие «национальная» вообще для Беларуси — маргинальное (?!). Считается, что белорусская культура вышла сугубо из народной, фольклорной среды, а вот высокое искусство якобы не наш конек…

— Отвечая на ваш вопрос, хочу обратить внимание на такое понятие, как «реконструкция истории». Всегда все с чего–то начинается. Проблема в том, что в начале XX века взгляд на прошлое белорусской культуры в какой–то момент оказался деформированным в силу, впрочем, известных исторических обстоятельств. Белорусы назывались нацией свободных крестьян, живущих без панов, и именно тем уникальной в мире. И это было правдой, но далеко не всей. Культура Беларуси всегда была многообразной, оригинальной и очень европейской. В ней было все. Более чем все! Да и жизнь била ключом: скажем, в сегодня махоньком Мире в XVIII — XIX веках работало более 100 магазинов. Миряне могли запросто получить кредит и выписать себе из Европы ровер, моднейший наряд, пригласить гувернера из любой страны. А вот в 20 — 30–е годы  XX века оптика культуры была таковой, что, когда в местные музеи стали поступать из закрываемых национализированных панских, шляхетских поместий и дворцов предметы искусства, старины (я читала инвентарные книги той поры — в них перечислялось великое множество подлинных произведений искусства), за каждый выставленный в экспозицию портрет феодала работник музея мог получить срок. Ничего удивительного, что до конца своей жизни директор Гродненского краеведческого музея по фамилии Соболь гордился тем, что передал в Польшу всю галерею подлинных портретов Радзивиллов. Латифундистов и эксплуататоров, по его мнению!

Похожая судьба у слуцких поясов, у сверженского расписного фаянса, у налибокских зеркал и стекла, у кореличских гобеленов. За такое упрощение истории мы дорого заплатили…

— Исправлять ошибки никогда не поздно, и об этом свидетельствует появление «Иконес». А вот почему альбом портретов своего рода Радзивиллы назвали иконами? Это высокие амбиции?

— Нет. Название альбома очень точное. В античной и раннехристианской культуре слову «иконес» придавался иной смысл. «Иконес» — это изображение умерших, но почитаемых людей, чьи биографии поучительны. В античном мире право на портрет принадлежало только аристократии и за особые заслуги перед Отечеством. А Радзивиллы в XVI веке были единственным в Великом княжестве Литовском и Речи Посполитой родом, который без династического происхождения стал носить княжеский титул. Это право было подтверждено лично королями Европы: Карлом V, Фердинандом II, Максимилианом I, Сигизмундом Августом. Короче, всей Европой. В предисловии к «Иконес» библиотекарь и подскарбий Радзивиллов М.Вобе писал, что Радзивиллы уважаемы и знатны, как «Марцелий и Сципион среди римлян, Александр среди македонцев, Константин среди византийцев», и что Радзивиллы — почетнейшая фамилия «среди сарматов», коими они себя и считали. Упоминание о племени сарматов говорит о том, что на наших землях того времени чтили древние культуры Греции и Рима, откуда и пришли предки Радзивиллов. Поэтому — Ikones!

— Теперь несколько слов о самом альбоме Icones familiae ducalis Radivilianae, легшем в основу фолианта «Радзивиллы». Какова его история?

— Несмотря на все исторические и военные превратности в Несвижском архиве князей, который сейчас хранится в Национальном историческом архиве, чудом удалось сохранить альбом «Иконес». Датирован он 1758 годом. Пока в библиотеках и музеях мира удалось обнаружить только восемь экземпляров печатного альбома. Минский — девятый. И он уникален. В нем, кроме гравюр, есть и рисунки, а они неповторимы. Большая часть гравюр — первые оттиски, потому самые ценимые. Старинный Минский альбом выглядит очень солидно: створки обтянуты кожей. Рисунки 1836 года выполнил художник Казимир Дановский, последователь виленской художественной школы. Кстати, мастера этой школы сами делали чернила из дубовых и ольховых шишечек. Именно чернила, а не тушь давали портретам ту неповторимую четкую линию рисунка. Внутри 72 портрета, нарисованных пером. Здесь же и 88 гравюрных портретов.

— Что лично вас поразило больше всего при знакомстве с историей этого рода?

— Они — феномен бесконечно продолжающегося рода. В отличие от знатных и великих родов ВКЛ, которые на протяжении столетий постепенно угасали — Сапеги, Чарторыйские… — Радзивиллы сумели сохранить и увековечить 19 поколений! Как им это удалось? Они создали для себя родовые непоколебимые (!) правила. В XVI веке Радзивилл по прозвищу Сиротка предложил разделить огромные земельные владения, находящиеся в пределах многих поныне существующих государств, между тремя братьями и создать три ординации. Это три комплекса неделимых владений (Несвиж, Биржи, Дубинки и Олыка…), остальные делимые земли были названы аллодами. Владения разрешалось передавать по наследству только старшим сыновьям основного рода, при неожиданных ситуациях — бокового. И никогда… женщинам. Это, на мой взгляд, и спасло род от угасания.

Хотя был прецедент, когда Радзивиллы оказались в затруднительной ситуации и дочь Стефания из основного рода, будучи замужем за могущественным русским вельможей, стала претендовать на ординации. Я читала юридические документы, выступления адвокатов на суде с двух сторон. О, это был утонченный поединок. Настолько интеллектуально изощренно и литературно–афористически были составлены их речи. Важным был даже синтаксис — где Сиротка в XVI веке в своем документе поставил запятую… Роман, да и только! Сражение с родовым уставом Радзивиллов женщина проиграла.

— Кстати, о женщинах. Почти половина портретов в Icones — женские.

— Действительно, среди 165 изображений — 104 женских. Все представительницы семьи Радзивиллов XV — XVI в «Иконес» как бы разделены на княжон и княгинь — «западноевропейских» и «древних». Об этом говорят их наряды, а они фантастичны! Чаще соответствуют испанско–австрийской моде: воротники фрезой, круглые шляпки с полями и пером, есть изображения с непокрытой головой, зато с высоко зачесанными волосами и разнообразными украшениями в них.

Вы обратили внимание, что в облике всех Радзивиллов как бы запечатлен «родовой код»? Они похожи: прямой, с легкой горбинкой нос, большие навыкате глаза, на лицах выражение непоколебимости как у мужчин, так и у женщин. Дело в том, что Радзивиллы выводили свой род от легендарного Дорспрунга — римлянина. Якобы доплывшего морем до Литвы и основавшего город Рамново — Новый Рим. За многие поколения знаменитый род вобрал в себя кровь многих национальностей Европы. И это  явило роду многих красавиц и умниц.

Моя любимица — Франтишка Уршуля Радзивилл — княжна Вишневецкая. Она вышла замуж за Михала Казимира Радзивилла. Их брак был рожден любовью. Мать Михала, княгиня Анна Радзивилл из рода Сангушек, была женщиной волевой, деятельной. Овдовев, Анна приняла всю ответственность за громадные владения Радзивиллов. Управляясь с ними жестко и разумно, она и сыновьям своим собиралась выбрать невест по своему разумению. Но Михал Казимир, влюбившись в Уршулю, отстоял свою любовь. Это было непросто! Уршуля, став супругой в свои 20 лет, перебралась в Несвиж. Во многом именно при ее участии Несвиж в XVIII веке обретал свой неповторимый изысканный облик. Михал Казимир поручал ей самостоятельно принимать решения, касающиеся устройства облика и жизни Несвижа.

И эта женщина мягко, деликатно и тонко умела решать все свои дела: часто выезжала с мужем на всевозможные ассамблеи, как того требовал этикет, рожала детей — была 28 раз беременна (!), вырастила же только 4 детей. Но более всего меня восхитила ее смелость (для того времени это было невообразимым для женщины) взяться за создание замкового барочного театра. Мало того, она еще и стала автором многих пьес, в театре сыгранных. В те времена женщина — автор пьес — явление невиданное. Кстати, Николай Пинигин, режиссер драматического театра им. Я.Купалы, заинтересовался Уршулей, и летом состоялась премьера спектакля «Похищение Европы», созданного на основе трех пьес Франтишки Уршули.

На мой взгляд, историческая реконструкция одного из вечеров в Несвижском замке XVIII века расширила представления о нашей героине.

— Ольга Дмитриевна, вы участвовали в реконструкции парадного зала в Мирском замке, сейчас работаете в Несвижском. Это новая для вас задача. Одно дело — искусствоведение «книжное», другое — ребрэндинг — создание исторически впечатляющих пространств. Как вы перестраивались?

— О–о–о! Это отдельная тема. Задача легла на плечи и сверхответственная, и очень сложная. В Мирском замке кем я только не была — и прорабом, и счетоводом. Ну вот парадный портретный зал для зрителей был создан. Сейчас задача — сохранить его как экспозицию, ничего не изменяя и не дополняя, особенно предметами, не относящимися к эпохе барокко. Хотя такие попытки, увы, уже были.

Ирина ГУРИНОВИЧ.