150 000 самоубийц

Острейшая проблема — психическое здоровье нации. Показатели распространенности нарушений в европейском регионе очень высоки. Во многих странах 35-45% случаев невыхода на работу связано с различными нарушениями психики.

Самоубийство — одно из наиболее трагических последствий психических расстройств. Девять из десяти стран мира с наиболее высокими показателями самоубийств расположены в Европе. Ежегодно суицид является причиной смерти около 150 000 человек.

А на первом месте Литва. Именно она держит печальное лидерство по количеству самоубийств во всем мире. Что же у нас происходит? Об этом вместе с нами размышляет заведующий отделением пограничных состояний психиатрической клиники психиатр- психотерапевт Александр Алексейчик.

— Много ли в Литве психических больных?

— На протяжении ХХ века количество психических больных увеличивалось. Но это происходит не только за счет сложностей жизни. Стало больше специалистов, значительно больше болезней диагностируется. Среди  врачей бытует шутка: нет психически здоровых людей, есть недообследованные.

Когда я начинал практику 50 лет назад, ставили около 20 психиатрических диагнозов, а теперь обнаружено примерно 350 болезней.

Но больных действительно много. До 20% населения в тот или иной период своей жизни переболевают депрессией, 30% – неврозами. Плохое настроение, раздражительность — симптомы есть, однако это еще не болезнь.

Но вот 10% населения Литвы действительно необходима серьезная помощь психиатров.

— У нас в стране любят все сравнивать с советскими временами…

— Конечно, в советские времена таких больных было меньше. Все получали зарплату 120-130 рублей. А теперь, к примеру, одни получают тысячу, другие – 10 тысяч литов. Неравенство вызывает у людей зависть, соблазны, недовольство, что в свою очередь может становиться причиной многих заболеваний. Ведь большинство психических болезней приобретенные, а не врожденные. Нужна только склонность к болезни.

—  Финансирование: достаточно ли средств выделяют для поддержки психического здоровья?

— Финансирование недостаточное. Для лечения нервных, психических, наследственных заболеваний выделяется недостаточно средств. Количество мест в отделении тоже уменьшилось с 25 до 20 коек.

Приходится компенсировать  душевностью, духовностью.

Еще одна проблема, думаю, это кадры. Молодые врачи уезжают, старые умирают. По статистике, на каждом медицинском направлении работает только 7% хороших специалистов из 100%. Настоящих психотерапевтов мало.

Мы шутим: «есть врачи от Бога, есть с Богом, но бывают врачи и не дай Бог».

Первой категории, «врачей от Бога», действительно не хватает. А повсеместно нужна команда. Команд или нет, или они составлены из специалистов разного уровня.

— Перейдем к печальному. Сколько, примерно, человек в Литве заканчивают жизнь самоубийством?

— Каждый год — свыше тысячи самоубийств. На сто тысяч населения приходится 32-34 самоубийства. Это очень высокий уровень суицида. Потому что средним уровнем считается уровень от 10 до 20 самоубийц на сто тысяч населения.

Пациентов, конечно же, лечат  антидепрессантами. Но в идеале надо уделить каждому много времени, внимания, выяснить причины, поговорить по душам.

Поскольку ни для кого не секрет, что рост заболеваемости психическими недугами связан и с возрастными изменениями, следующий шаг «ЛК» сделал в отделение геронтопсихиатрии, где лежат пациенты пожилого и старого возраста.

А нашей собеседницей стала заведующая отделением Геновайте Шимкувене.

— Кто, по вашему мнению, должен, прежде всего, брать на себя ответственность за хронических больных, страдающих старческим слабоумием?

— . Государственные учреждения не в состоянии принять всех больных пожилых и старых людей. Не могут чужие брать на себя ношу семьи, ее крест. Когда старый человек едва передвигается с палочкой, то родственники относятся к этому довольно спокойно. Но стоит ему начать заговариваться, это наводит на них ужас. Родные просят врачей помочь, сделать что-нибудь, взять в дом опеки.

Надо понимать одну истину. Так же, как происходит возрастное изменение костей, суставов, происходит и старение, атрофия мозга. Природа уничтожает перезревшего человека. Клетки мозга отмирают. Нобелевская премия ждет того, кто вылечит человечество от старения и смерти… Конечно, намного легче досматривать пожилого или старика, когда его ум нормален. И мы против отправки таких людей в дома опеки. Они там зачастую страдают, обитая на одной территории с сумасшедшими.

Но случаи, когда семья по разным причинам предпочитает именно дом опеки, а не семейную атмосферу, встречаются сплошь и рядом. Очень часто причины далеки от медицинских. Многое зависит от того, как семья прожила жизнь. Старики заработали квартиру, располагают сбережениями. А дети, к примеру, жаждут и ждут наследства. Нетрудно представить, где окажется старик  при первом удобном случае.

— Но ведь в этой ситуации должны сработать какие-то защитные государственные механизмы?

— А что государство? Государство — это мы, вы и даже те, кто фактически выбрасывает стариков из квартир. В Литве, поверьте, неплохие дома опеки. Но до лучших образцов нам все-таки далеко.  Очень хорошие дома опеки в Германии. Старики-немцы досмотренные, старые женщины с прическами, маникюром. Но дело в том, что немцы вкладывают в такие приюты свои сбережения. Детям в таких случаях после смерти отцов или матерей может остаться только какая-то часть наследства. Иной раз – ничего.

В сегодняшней Литве все хотят разбогатеть за чужой счет и без особых усилий. Иной раз даже за счет пожилых или старых родителей.

— Хотелось бы знать ваше отношение к эвтаназии. В Литве эвтаназия запрещена, но если человек страдает, не более ли гуманно прервать муки?

— Наши пациенты сами не могут решать столь серьезный вопрос. Слабоумные  разные. При физическом, психическом маразме человек высыхает. Другие болезни заканчивают жизнь: в первую очередь, это сахарная болезнь и склероз.

Вообще я должна сказать, что воздерживаюсь от эвтаназии.

— Есть ли профилактика старческого слабоумия?

— Увы. Клетки мозга отмирают. Страдает память. Сердечные сосуды медики уже меняют, но сосуды мозга пока заменить нельзя. Остановить процесс старения мозга невозможно. Есть лекарства, только замедляющие это. Люди боятся слова «психиатр». Мучаются, пока не становятся непрогнозируемыми, невменяемыми.

Слабоумие может наступить и в следствие травм, алкоголизма, болезней щитовидной железы, атеросклероза. При инсульте часть мозга уже неживая. Появляются видения, к примеру, видят мертвых людей, галлюцинации.  Таких больных становится больше.

— Что вы можете посоветовать людям, присматривающим за такими больными?

— Сутками наблюдать за больными – это истощающая энергию работа. Нередко возникает депрессия – затяжное плохое настроение, потеря аппетита. Но есть антидепрессанты, помогающие справиться с таким состоянием. Надо не бояться обращаться к врачам-специалистам: семейным врачам, психотерапевтам.

— Правда ли,  что многие психические заболевания имеют сезонный характер?

— Да, это правда. Осенью короткие дни, продолжительная темнота. У нас в больнице даже есть лечение светом. В осенние периоды у больных людей могут быть приступы, обострения заболеваний.

Весной много энергии, которая волнует и не всегда влияет положительно. Так что присутствие сезонного характера есть.

— В психиатрических клиниках работа постоянно связана с большим эмоциональным напряжением, стрессом. Государство чем-то компенсирует тяжесть вашей работы?

— Да, у нас повышенная опасность. Есть ведь физически крепкие, молодые, но очень опасные больные. Для них врач поначалу является врагом. Раньше у нас была выше зарплата, дольше  отпуск. Однако за годы независимости сняли прибавки к зарплате  за опасность. Но ведь  напряжение в работа как было, так и осталось. Не думаю, что государство сделало справедливый шаг.

Нашу клинику даже собирались закрыть. Но из этого ничего хорошего не получилось бы. Клиника с традициями, много вложено европейских ресурсов.

Больные для нас не масса, они личности. Устраиваем для них праздники, дни рождения. Просим приехать различные детские, школьные коллективы.

И главное: очень тщательно отбираем персонал, мы ведь с людьми, не с металлом работаем.

Знаете, иногда мне кажется, что клиника — это страна, в которой нет места злу, зависти, лицемерию. Это просто мир, который недоступен нашему подсознанию.

Людмила Левина