Наступившая «ЛК»-неделя начинается празднично. Уже вечером в день выхода газеты во всех храмах (ну, или почти во всех) будет совершаться великое повечерие, плавно переходящее в утреню. В древности так и было: начинали служить поздно вечером и заканчивали на рассвете. Сейчас, когда темп жизни изменился, мы вполне укладываемся в 2-3 часа, и после службы оказываемся дома не так уж поздно.
По-гречески этот праздник называется «евангелион». Корень «ев-» соответствует нашему «благо», а ангел – это вестник. Евангелие – это Благая весть. Значит, если в вашем имени есть сочетание «ев», то в переводе там обязательно будет «благо-». Евгений – благородный, Евдокия – благоволение, Евфимий – благодушный, Евлампия – благосветлая.
Праздник-чудо! И не одно. Хотя не чудесных праздников, наверное, не бывает. Но этот особенный. Во-первых, весна. 7 апреля (25 марта по ст. ст.). Во-вторых, обычно выпадает на пост и скрашивает собой суровую его сосредоточенность. Иногда, правда, может при ранней Пасхе, случиться и в Светлую неделю. А в далеком 1991 году совпал с Пасхой. Следующее такое совпадение будет только в еще более далеком 2075-м.
Но главное чудо – это само событие, описанное евангелистом Матфеем (1,18-25). Благовещение – один из немногих богородичных праздников, в основе которого лежит не апокриф, а каноническое евангелие. Текст предельно краток, здесь нет пространных описаний и лирических отступлений. Очень похож на хорошую пьесу: ясные авторские ремарки и диалог, позволяющий не только следить за развитием действия, но при вдумчивом прочтении (а хорошую литературу надо читать именно так) ясно вырисовывается эмоциональное состояние персонажей, движение их мыслей и чувств.
Девушка сидит в своем маленьком домике (не думаю, чтобы у Иосифа были хоромы, которые изображали гении Возрождения), читает или занимается рукоделием (у Матфея таких подробностей нет, это уже из апокрифов на тему Благовещения). И вдруг… появляется Ангел, прекрасный невесомый юноша с ветвью в руке. Потрясение в душе Марии. Да и Гавриил смущен. Он смущен тем, что сейчас должен выполнить самое важное из всех Божьих поручений: сказать заветные слова простой молоденькой 15-летней бедной девушке из крохотного городка. «Радуйся, Благодатная! — приветствует он Ее и сам пугается этих слов. – Господь с Тобою. Благословенна ты среди женщин.» (Здесь и далее курсивом выделены цитаты из синодального перевода Евангелия от Луки. – Прим авт.).
Мария смутилась от этих слов от того, что не может понять Гавриила. И не искушение ли это? Почувствовав смятение Девы, архангел начинает Ее успокаивать, хотя сам волнуется не меньше: «Не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога; и вот зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус; Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего.» Тут Дева Мария еще больше смутилась, даже испугалась. Как же так? Ведь Она дала обет целомудрия! Как же нарушать обещание Богу? Мария же сказала Ангелу: как будет это, когда я мужа не знаю? И вот, как это часто бывает у кротких людей, в вопросе Мария проявляет больше твердости, чем иной в ответе. Даже ради избранного народа, ради многовековой мечты его о Мессии она отказалась пожертвовать данным Богу обетом.
«Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим», — отвечает Ей Гавриил. И чувствуя, что сказанное необычайно для Марии, Гавриил сообщает о другом чуде, неизмеримо меньшем. О том, что зачала старая Елисавета, двоюродная сестра Богородицы, мать Иоанна Предтечи. То есть все возможно для Господа. И действительно, эти слова, судя по всему, произвели на Марию огромное впечатление и немного успокоили. Тогда Мария сказала: «Вот раба Господня; да будет мне по слову Твоему.» Теперь Она все поняла и со смирением приняла ту великую ответственность, которую на Нее возложил Господь.
Если вдруг уважаемого читателя смущает сравнение евангельского текста с драматургией, в свое оправдание хочу сказать следующее. Драматургия – это не театр, а жанр литературы. Я не собираюсь ни инсценировать Благую весть, ни писать пьесы на библейский сюжет, хотя такие произведения уже давно существуют. Они называются мистериями, были очень популярны в Средние века. У нас их, кстати, писал святитель Димитрий Ростовский.
И наконец, если вы придете накануне Благовещения на вечернее богослужение 6 марта и внимательно послушаете канон, то заметите, что он построен по принципу драматургии. Вместо привычного нам на богородичных праздниках возгласа «Пресвятая Богородице, спаси нас» чтецы будут читать «Ангел вопияше» и «Богородица рече», а дальше текст Гавриила и Девы Марии. То есть и канон, единственный в своем роде, написан святыми отцами как драматургическое произведение.
Да и театр, как и музыка, литература, живопись и кино, сам по себе не хорош и не плох. Все зависит от конкретного произведения искусства, которое может либо вызывать низменные чувства, либо вести к Богу.
Существует старинный трогательный обычай – на Благовещение выпускают на волю птиц. Помните у Пушкина:
В чужбине свято наблюдаю
Родной обычай старины:
На волю птичку выпускаю
При светлом празднике весны.
Я стал доступен утешенью;
За что на Бога мне роптать,
Когда хоть одному творенью
Я мог свободу даровать.
А вот строки его современника Ф. А. Туманского, которые он написал, наблюдая этот обряд:
«…она исчезла, утопая в сиянии голубого дня;
И так запела, улетая,
Как бы молилась за меня.»
Петр Фокин, псаломщик Знаменской церкви