Весьма не политкорректно по нынешним временам один герой Н.С. Лескова изрек в национально-религиозном запале, что все святые – русские. Вероятно, тут сказалось слабое, а вернее никакое, знание церковной истории. В своем заблуждении этот персонаж не одинок. Вспомните хотя бы наш обычай на «зимнего Николу» выкладывать икону, где святитель Мирликийский, которого до сих пор многие считают нашим земляком, изображен в головном уборе. Боятся почитатели, что любимец их замерзнет, хотя в родной для Николая Малой Азии даже в декабре нет необходимости надевать шапку «сугреву для».
В многонациональной Святой Руси (я подразумеваю каноническую территорию Русской Церкви) и святость, естественно, многонациональна – украинцы, белорусы, мордва, литовцы… Но среди наших праведников есть немало иностранцев, прославивших своим подвигом Церковь. О шведке Анне Новгородской мы уже говорили. Мощи преподобномученицы Елисаветы, немки, великой княгини полтора десятка лет назад привозили в Литву (18 июля день ее памяти). Сегодня давайте вспомним еще об одном пришельце из «латинских стран» – Прокопии Устюжском. Имя его значится в календаре под 21 июля (по старому стилю это 8 июля).
Дата его рождения не известна. Во второй половине XIII века он приехал из Германии в Новгород торговать. Приехал, вероятно, из Любека, потому что немцы называют его Prokopius von Ustjug und Lübeck. И поразила молодого богатого заморского купца красота нашей веры – величественность храмов, великолепие богослужения, глубина и загадочность икон. Поразила до такой степени, что он принял православие, раздал все нищим и монастырям и поселился недалеко от Новгорода в Хутынской обители. Такой поступок – не фантазия агиографа (составителя жития святого). Совсем свежий пример: нынешняя настоятельница Тверского Свято-Екатерининского монастыря игумения Иулиания – финка, ее мирское имя Кирси Ритониеми. Она приехала в Россию учиться, здесь приняла православие и стала монахиней.
Поступок Прокопия поразил и обрадовал новгородцев. Он стал местной знаменитостью. Некоторые специально ходили в Хутынь посмотреть на «чудо». Популярность очень тяготила молодого подвижника. Не ради мирской славы он оставил мирское богатство. Прокопий уходит из Новгорода. Идет на восток, вглубь чужой страны. Дремучие леса, болота, редкие деревеньки и небольшие города лежат на его пути. Но подвижнику этого мало. Он становится юродивым.
Юродивые (их еще называют блаженными) ведут себя как сумасшедшие, будучи при этом совершенно здоровыми психически людьми. Они ходят в лохмотьях, босиком по морозу, ночуют на улице и т.д. и т.п., за это нередко терпят «досаду, и укорение, и биение, и пхание». Вот такая реакция нам как раз понятна, что греха таить. Но для чего они это делают? Чтобы побороть гордость, корень зла. И в себе, и в окружающих.
Прокопий приходит в Великий Устюг. Босой, в ветхой одежде, едва прикрывающей тело, с тремя кочергами в руках. Ходит днем по городу, а ночами молится. Милостыню берет только у честных людей, к ворованным деньгам не прикасается. Как и в дороге, здесь он сполна получает и «биение», и «пхание». Но не все в Устюге жестокосердные. Есть у Прокопия и друзья. Среди них старички Иоанн и Мария. Иоанн, кстати, как и Прокопий, иностранец. Это бывший сборщик налогов, ханский баскак Буга, некогда жестокий и жадный. Но и с ним происходит чудо: он принимает Православие и становится праведником.
Долго скитаясь по городу, везде гонимый и оскорбляемый, блаженный Прокопий избрал наконец местом постоянного жительства угол паперти огромного деревянного храма Успения Божией Матери. Здесь стал он жить лето и зиму, не пропуская ни одной церковной службы. Ночи проводил в молитвах, а днем юродствовал по улицам города. Постепенно люди стали замечать, что когда Прокопий носил свои кочерги головками вверх, год – урожайный, а когда вниз, то наоборот. Дар пророчества, полученный Прокопием, имел и более конкретные формы. Однажды он начал призывать весь город к покаянию. Люди смеялись. Но недолго. Через неделю над городом нависла страшная туча из камней. Лишь после молитвы святого, смерч прошел стороной и разразился камнепадом в двадцати километрах от города в лесу.
Трехлетней девочке он предсказал, что она станет матерью просветителя зырян Стефана Пермского. Много еще было пророчеств, приятных и не очень для устюжан. И все они сбывались.
Очень любил Прокопий сидеть на берегу реки Сухоны и молиться за проплывающие корабли. И своим друзьям, которые знали, что он не сумасшедший, а подвижник, он завещал похоронить себя здесь, на любимом месте. Умер он в старости 8 (21 по новому стилю) июля 1303 года. Тогда неожиданно среди лета выпал снег, и тело святого нашли лишь через четыре дня. Похоронили у реки. Сначала поставили часовню, потом церковь его имени.
На иконах пишут Прокопия так: среднего возраста, с округлой небольшой бородой, волосы растрепаны (терховаты), «риза на нем дикобагряная, с правого плеча спущена, в руке три кочерги, на ногах сапоги раздранные и персты видны, колени голы».
Петр ФОКИН, псаломщик Знаменской церкви