Сегодня о ювенальной юстиции и ее последствиях не говорит лишь ленивый. Тема эта действительно болезненная. Думаю, когда в Сейме на ура прошло принятие Закона о защите прав детей, мало кто подозревал, что очень скоро этот правовой акт начнет действовать не только в защиту детей, но и против семьи.
Напомню, голосование по этому вопросу подстегнуло событие, всколыхнувшее всю Литву, когда в Кедайняй после регулярного применения насилия со стороны родителей умер 4-летний мальчик Матукас. Эта трагедия вызвала массу вопросов: как такое могло случиться, почему молчали те, кто знал об этом, почему социальные службы вовремя не вмешались? На тот момент было очевидно, что детей необходимо защитить законом от подобных «мер воспитания», а в то, что закон позволит свободнее изымать детей из семьи, тогда никто не углублялся. Заволновалась общественность тогда, когда в Каунасе изъяли детей за то, что мать выбежавшего на проезжую часть мальчика, по ее словам, не сдержав эмоций, тряхнула ребенка и шлепнула. Прохожие позвонили в социальные службы и… детей забрали из семьи. Волна негодования, пробежавшая по стране после огласки этого происшествия, заставила службы вернуть детей отцу, но запретив при этом матери приближаться к сыну. Позже всплыли факты, что подобный случай не единичен, и по всей Литве дети изымаются из семей по той или иной причине.
Хотелось бы выяснить, а где та грань, которая позволяет определить социальным службам, когда лишение ребенка матери и отца – благо, а когда – трагедия? Неужели помещение его в детприемник и поиск новых родителей сделает его счастливее? Неужели кто-то всерьез считает, что ребенку можно легко заменить родных отца и мать?
Защитники этого закона говорят о том, что ребенок – это собственность государства, и государство может применить репрессивные меры по отношению к родителям, если те не считаются с правами ребенка. Но возникающие в связи с этим утверждением вопросы способны кого угодно завести в тупик. Давайте определимся с главным правом ребенка – правом на жизнь. Когда же это право вступает в силу? С момента зачатия или рождения? И почему тогда мы не считаемся с правом на жизнь ребенка до 3 месяцев, разрешая аборты? Или до 3 месяцев – это еще не ребенок?
Далее, сегодня звучат призывы отменить врачей-педиатров, заменив их врачами общей практики — семейными. Но при этом параллельно предлагается введение ювенальных судей и юристов, так как уголовное право должно осуществляться с учетом детской психики. Так неужели физическое здоровье детей менее важно? Кто может гарантировать, что семейных врач не пропустит детскую патологию, известную только опытным педиатрам? Как здесь будет соблюдаться государством право ребенка на жизнь и должный уровень медицинского обслуживания, закрепленный Конституцией?
После реформы сферы защиты прав детей у нас ликвидированы инспекции по делам несовершеннолетних, все дела переданы бюрократическим инстанциям, а подростки до 16 лет освобождены от уголовной ответственности. По сути, трудными подростками занимаются социальные службы, а не полиция. Знает ли кто-нибудь, сколько родителей искалеченных сверстниками детей теперь безрезультатно добиваются правды в судах?! Получается, у нас запрещено родителям наказывать детей, но при этом допускается избиение и даже убийство подростков подростками. Напомню, этим летом в Вильнюсе подростковая банда забила камнями несовершеннолетнего мальчика до смерти. Кто ответил за попирание права этого ребенка на личную неприкосновенность и на жизнь?
Закон защищает право ребенка на свободу. Где начинается эта свобода и где заканчивается? И если родители запретят своему ребенку пить, курить, принимать наркотики, блудить, нарушат ли они его права? А если не смогут обеспечить своим детям нужный «уровень», купив кроссовки за 15 евро, а не фирменные за 75? Ведь этот ребенок сможет тогда пожаловаться, что условия его содержания не соответствуют его притязаниям.
И самое главное. Обеспечивая права ребенка, мы мало говорим о его обязанностях. И совершенно забываем о его духовном развитии. А ведь мы живем в католической стране, где христианство является основополагающей религией. Напомню, приезд папы римского был центральным событием этого года, о встречах его с руководством страны с пиететом рапортовали ведущие СМИ. Каким же образом архитекторы ювенального права хотят объединить права детей с одной из важнейших библейских заповедей: «Почитай отца и мать своих»? Неужели мы позволим государству стать на сторону блудного сына, который отказался от послушания?
Ну хорошо, духовность несовременна. Но тогда как быть с идейностью? Идеология в нашей стране строится на отрицании советского прошлого. Но сегодня, видимо, все забыли, что строительство коммунистической эпохи началось именно с наступления на семью. Достаточно почитать труды Ленина, Коллонтай, Троцкого. Большевики, придя к власти в 1917 году, первым делом отменили церковный брак и облегчили разводы. А также разрешили самые разные формы семейных союзов — гражданские, гомосексуальные, тройственные, семьи-коммуны. И первыми в Европе разрешили аборты. «Пролетариат должен немедленно приступить к уничтожению семьи. Ребенок после рождения принимается на коллективное иждивение и передается в ясли. Дошкольник, школьники и комсомольцы живут трудовыми коллективами», – говорилось в воззваниях. А главный идеолог молодого советского государства Лев Троцкий в своей работе «Преданная революция» сетовал, что «взять старую семью штурмом не удалось»: «Революция сделала героическую попытку разрушить так называемый «семейный очаг». Место семьи должна была, по замыслу, занять законченная система общественного ухода и обслуживания. Но семьи, к сожалению, продолжают оставаться средневековыми гнездами».
Выходит, мы, ведя наступление на традиционную семью, последовательно идем путем большевиков? Собираемся растить Павликов Морозовых, которые будут стучать на своих родителей, и снова окунаемся в тоталитарный режим, построенный на доносах и страхе?
38-я статья Конституции ЛР гласит: «Семья является основой общества. Государство защищает и опекает семью, материнство, отцовство и детство». Почему же сегодня вместо прекрасных слов «материнство», «отцовство» вводится понятие «биологические родители»? Ведь очевидно же, что насильственное изъятие детей из семей и передача их другим людям, которые априори не могут быть «родителями», так как противоречат смыслу производных слов «род, родство», может приравняться к геноциду, а государство, разрушая семейные узы, целенаправленно разрушает себя.
Ромуальда ПОШЕВЕЦКАЯ, депутат Вильнюсского горсовета