«Любая тема о Достоевском, которую бы мы ни затронули, уже кем-то изучена. Это, пожалуй, самое большое «горе» всех достоевистов, потому что, прежде чем приступить к изучению какой-то проблемы, ты должен поискать, что уже по этому поводу сделано. И, конечно, когда ты понимаешь, что все действительно уже сделано, наступает отчаяние. Хвала тем, кто еще осмеливается начинать работать в этой области», – говорит доцент Кафедры русской филологии Вильнюсского университета Дагне Бержайте, которая сама долгие годы занимается творчеством Достоевского.
– Прежде всего я говорю о наших молодых исследователях, которые продолжают писать научные работы и осмеливаются писать диссертации по творчеству Достоевского. В прошлом году впервые в Литве в нашем университете была защищена диссертация по творчеству Достоевского на литовском языке. Поэтому изучение Достоевского в Литве не закончилось, и хочется надеяться, что будет продолжаться. Достоевский ведь такой автор, где каждый найдет в нем что-то для себя.
– А как вы пришли к Достоевскому?
– В нашем доме книги Достоевского были всегда, некоторые даже с надписями переводчика Жураускаса, который, я считаю, лучше всех переводил его произведения на литовский язык. Хотя в то время Достоевского в литовских школах не изучали, тем не менее я читала его и другую русскую классику в переводе на литовский. В нашей семье любили русскую литературу, что, наверное, не самое типичное для литовской семьи, но у нас так было принято. Моя бабушка во время Первой мировой войны и вся ее большая семья оказались беженцами и попали в Самару. Она часто вспоминала Россию, рассказывала о русском гостеприимстве, как их в Самаре приютили совершенно незнакомые люди и содержали, пока они не нашли работу.
Еще в школьные годы на меня произвел сильное впечатление роман Л. Толстого «Война и мир», некоторые главы романа я знала наизусть. Увлечение Толстым не оставило сомнений, куда поступать. Конечно, это была русская филология в Вильнюсском университете. Будучи студенткой третьего курса, я попала на великолепные лекции Бируте Балтрушайтите-Масенене по Достоевскому. Это тот случай, когда я пошла за преподавателем, а не за автором. Это было очень интересно.
Диссертацию я защищала в МГУ, то было время религиозного ренессанса Достоевского. Мне предложили тему, о которой я не имела ни малейшего понятия. Видимо, только от незнания и взялась за нее (смеется) – Достоевский в литературной критике рубежа веков. С тех пор моя работа тесно связана с Достоевским.
Надо сказать, что достоевистика – это отдельная и интересная область, причем очень противоречивая. Тут уже не столько интересны сами тексты писателя, сколько подходы к изучению его творчества. Сама я больше рассматриваю Достоевского через призму этических проблем, что для нас наиболее важно. На самом деле не всегда понимаешь, что ты сам придумал, что нашел, потому что все уже придумано до тебя.
– В каком ключе, на ваш взгляд, следует рассматривать «литовский след» Достоевского?
– Если говорить о теме «Достоевский и Литва», то ее следует разделить на несколько аспектов. Во-первых, о литовском происхождении Достоевского. Второй аспект – это переводы произведений писателя на литовский язык, и третий аспект – это научные исследования, которые у нас осуществляются.
Есть у Достоевского такая фраза: «мы, Достоевские, литовцы». Эту мысль развивала дочь Достоевского в своих воспоминаниях. Кстати, эта книга «Достоевский в изображении его дочери Л. Достоевской» – одна из немногих книг о Достоевском, изданных и на литовском языке.
Я не берусь судить о научной достоверности этого исследования и ее воспоминаний. Например, Людмила Сараскина – одна из известных достоевистов наших дней – назвала дочь писателя «фантазеркой». То есть не всегда можно верить воспоминаниям дочери, тем не менее факт о литовском происхождении Достоевского Любовь Федоровна подробно рассматривает, видимо, этот вопрос для нее был очень важен. На самом деле здесь нет ничего особенного: известно, что Достоевский интересовался генеалогическим древом, фамилией, интересовался историей своего отца. В этих поисках писатель нашел, что его предки в XVI веке жили на территории Великого Княжества Литовского. На территории современной Беларуси есть даже деревня Достоево. Скорей всего, отсюда и пошло упоминание Литвы.
Нельзя сказать, что Достоевский был особенно связан с Литвой, наверное, то же самое можно сказать и о других странах Европы. Вильнюс он просто проезжал, останавливался здесь всего лишь на одну ночь. Кстати, если быть честными, то, похоже, Вильнюс ему не особенно понравился. Такое нетолерантное восприятие Вильнюса можно спихнуть на жену, которая была совсем юная и, может, не все тогда понимала. Но есть подозрение, что она могла передать и слова самого Достоевского. Утешить нас в этой ситуации может то, что и другие европейские города Достоевскому не нравились. В этом ничего нового нет. Как говорит Дмитрий Быков, «не надо делать из писателя идеального человека». Личность писателя – это одно, его творчество – это другое. Творчество всегда больше, чем сам человек.
Поэтому я считаю, что в тему литовского происхождения писателя не надо углубляться: то, что тогда называлось Литвой, к современной Литве не имеет никакого отношения. Здесь речь идет о территориальных корнях Великого Княжества Литовского.
– А что со вторым аспектом, трудности перевода Достоевского на литовский язык есть?
– Это, пожалуй, самый проблемный аспект. Здесь можно много и подробно говорить, какая у нас ситуация с переводами Достоевского. Эта проблема, пожалуй, специфически литовская. Правда, я никогда не сравнивала с Латвией или Эстонией, хотя полагаю, что там будет другая ситуация.
Бируте Балтрушайтите-Масенене в 80-е годы XX века издала книгу, в которой подробно рассматривала литературные связи русских и литовских авторов, русских авторов с Литвой. Она тогда обратила внимание на то, что эта проблема не очень изучена и уже в то время было ясно, что не хватает переводов Достоевского на литовский язык. Она писала, что каждая страна воспринимает писателя исходя из своего собственного миропонимания, национальных особенностей, национальной психологии.
Специфика литовских переводов Достоевского состоит в том, что в Литве по нескольку раз переведены только произведения, принадлежащие к малой прозе писателя, его ранние произведения. Например, повесть Достоевского «Белые ночи» переведена три раза. Последний раз она была переведена 22 года назад, в 1999 году. Почему именно это произведение – трудно сказать. Наверное, потому, что небольшой текст переводить легче, да и издательства склонны печатать небольшие произведения – меньше затрат. Финансовый аспект всегда очень важен. А вторая причина – просто повесть «Белые ночи» в советское время представлялась чуть ли не главным произведением Достоевского.
Если посмотреть на произведения Достоевского, которые издавались в советское время, складывается странная на первый взгляд картина. По количеству изданий лидирует роман «Униженные и оскорбленные». И до сих, последние 30 лет, этот роман издают гораздо чаще, чем остальные, хотя он даже не входит в пятерку лучших произведений писателя. Об этой проблеме еще в 90-е годы писал Арвидас Юозайтис. Я думаю, что в советское время этот роман был очень удобен: в нем нет героев-идеологов, нет религиозных поисков, и вообще писатель выступает защитником униженных и оскорбленных.
Сейчас издательства иногда занимаются очень странным делом: они продолжают редактировать и править перевод Достоевского, который был издан в 30-е годы прошлого века. Тем самым они отходят от текста писателя, и это, как мне кажется, не совсем правильно. Просто нужно заново переводить. Как считают переводчики художественной литературы – каждое поколение должно иметь свой перевод текста. А мы, например, «Преступление и наказание» на литовском читаем в переводе, осуществленном в 1929-1930 годах. Скоро этому переводу будет 100 лет. Правда, в 1947 году этот перевод был пересмотрен и исправлен. Сегодня, когда берешь «Преступление и наказание» на русском языке и перевод на литовском, то становится ясно, что перевод существенно отдаляется от оригинала. Кто-то должен сделать новый перевод этого произведения, как и других произведений Достоевского, но это очень сложная задача, и я даже не представляю, что какое-нибудь издательство взялось бы за это дело.
Сегодня произведения Достоевского нужно издавать с комментариями, потому что многочисленные реалии, о которых рассказывается в произведениях XIX века, нуждаются в объяснениях, читатель уже не узнает и не понимает многих вещей. Понятно, что это большая и кропотливая работа. Тут издательство должно жертвовать переводами каких-то других текстов – к чему лукавить, издательства любят переводить произведения современных модных авторов.
– Говоря об исследователях Достоевского, кого бы вы могли выделить?
– Я посчитала, правда, это не конечная цифра, а приблизительная – где-то с 70-х годов прошлого века в Литве было написано около 70 исследовательских работ о Достоевском. Школа изучения Достоевского в Литве была создана профессором Еленой Червинскене. Кстати, ее монография о Достоевском до сих пор считается самой серьезной монографией, посвященной творчеству и личности Достоевского. Интересны статьи и книги Бируте Балтрушайтите-Масенене о Достоевском, многие слушали ее прекрасный курс о писателе. Благодаря ей мы, студенты, стали интересоваться Достоевским.
В 90-годы мы все вдруг стали заниматься Достоевским. Новые времена, новая эпоха – Достоевский стал модным, очень популярным. Появилось много исследований о нем, стали читать те его произведения, которые раньше были недоступны. Конечно, почитателей Достоевского стало больше.
Люди Достоевского в Литве были всегда. И тут мне вспоминаются слова достоевиста Людмилы Сараскиной: «Достоевский писал о русских мальчиках, но в России Достоевского в основном изучают русские девочки». Продолжая Сараскину, хотела сказать, что в Литве Достоевского, наверное, изучают литовские девочки. Правда, был один литовский мальчик, Пранас Гражис, который написал в 80-е годы прошлого века серьезную монографию «Достоевский и романтизм». Но в основном достоевистика в Литве все-таки женская область.
– Какое ваше любимое произведение Достоевского. Что вы чаще перечитываете?
– Я сейчас стала больше обращать внимание на юмор Достоевского: в его текстах есть очень смешные вещи, он иронизирует над людьми, при этом очень хорошо их понимает. В тех же «Бесах»: «женщины, изображающие собой женский вопрос». На мой взгляд, лучше не скажешь. Вообще герои Достоевского изображают вопрос. Особенно носители либеральных идей, которых он явно не любил.
Что касается любимых произведений, они есть, но на определенных жизненных этапах они меняются. В юности, в студенческие годы это был «Идиот». Тогда это было потрясением! Но, скорее всего, это была интерпретация преподавателя Бируте Масенене. Потом я очень любила и до сих пор сохранила эти чувства к повести «Вечный муж». Она очень гармоничная, доступная из-за небольшого объема. Сегодня — наверное, «Бесы». Здесь очень важен контекст для его понимания. Этот роман, как мне кажется, очень актуальный.
– По вашему мнению, с чего надо начинать знакомство с писателем?
– Во-первых, надо настроиться, что будет сложно, все-таки это медленное чтение. Начинать надо, наверное, с «Идиота». Но это опять же очень субъективно. Должно быть какое-то встречное движение, чем ты живешь сейчас, что тебе интересно. Я сторонник больше последовательного и хронологического, начиная с «Бедных людей» и дальше. Потом, очень важно читать с хорошими комментариями, без этого многое теряется. Очень большая часть текста остается совершенно непонятной. Просто надо быть готовым к знакомству с Достоевским.
У каждого из нас есть свои любимые цитаты как самого Достоевского, так и о Достоевском. Долгое время все цитировали знаменитые слова Василия Розанова: «В эпохи, когда жизнь катится особенно легко и когда ее трудность не осознается, этот писатель может быть даже совсем забыт и нечитаем. Но всякий раз, когда в путях исторической жизни почувствуется что-нибудь неловкое, когда идущие по ним народы будут чем-нибудь потрясены или смущены, имя и образ писателя, так много думавшего об этих путях, пробудится с нисколько не утраченною силой».
Сейчас кажется, что действительно имя писателя не забывается, потому что народы постоянно находятся в тревоге. Это стало нашей постоянной ситуацией. Вообще человек такое существо, которое любит читать о себе. Для нас важны мы сами прежде всего. Мы читаем о других, которым трудно, сравниваем с собой, со своими ощущениями. Ведь не случайно Достоевский изображал мир глазами героев своих произведений.
Надежда ГРИХАЧЕВА