Новый проект нашего еженедельника – «Письма литовскому другу». Это переписка, выходящая за рамки интимной. Ее автор – москвич Геннадий Севетов. Волею судьбы однокашники остались в Литве. Геннадий с ними встречается регулярно, но не часто. В этой ситуации выручает эпистолярный жанр, позволяющий наполнять артерию общения новыми идеями и мыслями.
Здравствуй, дорогой Витас!
Поздравляю тебя, твоих родных и всех близких тебе людей с наступившим Новым годом! Который, как всегда, приходит неожиданно. Теперь уже 2013-й – с годом новой эры, с годом Рождества Христова! И здесь, наверное, имеет смысл хотя бы немного вспомнить, с чем связано это событие. Как известно, принятое христианскими странами летоисчисление ведется от факта рождения Иисуса Христа – Богочеловека и Сына Божьего – Спасителя, который был явлен в наш земной мир для спасения душ человеческих от вечной погибели.
Накануне нового года среди людей принято предаваться воспоминаниям: о прошедшем годе, о прожитых летах жизни, о ярких событиях… Я читал, что даже выжившие солдаты враждующих армий, встречаясь на склоне лет со своими бывшими противниками, с которыми они когда-то сражались насмерть, через много лет сблизившись на совместных мероприятиях, трогательно вспоминают: как они мокли в окопах, как недосыпали в караулах, мерзли, голодали, в страхе за свою жизнь пережидали обстрелы противника, бомбардировки самолетами с воздуха.
При этом они обязательно вспоминали комичные или смешные случаи, произошедшие с ними или с их товарищами; с благодарностью помнили фронтовое братство, когда кто-то кого-то спасал от неминуемой погибели… И всякий раз искренне удивлялись, каким чудом, в таких немыслимых переделках и ужасах войны, они остались живыми. Люди, в жизни видящие чудеса и в чудо верящие, уже не могут не стать верующими, хотя бы на уровне интуиции.
Прошло уже три-четыре года, как я пишу тебе по Интернету письма в Литву. Однажды возникла такая потребность: сообщать тебе разнообразные подробности или осмысливать события, происходящие в личной жизни, стране и в мире. Доверительно переговариваясь с тобой, при этом не рассчитываю даже на ответ. Как ты мне однажды сказал, что писать ты не любишь и потому посылаешь на мой адрес иногда лишь очень короткие сообщения в одну или две строчки латинским шрифтом, где сообщаешь, что прочел мое письмецо или как-то на него отреагировал. Но, несмотря на неравномерность и краткость твоих ответов, во мне живет чувство, что ты меня воспринимаешь правильно или, во всяком случае, можешь понять мои настроения.
Можно смело сказать, что чудеса определяют нашу жизнь. Ведь надо же было судьбе однажды познакомить нас в Москве. Это произошло на вступительных экзаменах в московский институт кино, в конце 1970-х годов. И я отчетливо помню, как во время одного из первых экзаменов мы повстречались лицом к лицу, когда из аудитории вышел очередной экзаменующийся и все кинулись к нему с расспросами – а мы встретились с тобою взглядами. С этого момента началось наше знакомство, переросшее в близкие дружеские отношения: когда мы откровенно делились с тобой мыслями о всех моментах жизни, что нас окружали.
Затем, спустя год, у нас возник определенный житейский или даже, можно сказать, идеологический конфликт, после которого мы с тобой не общались целых три года. Встречаясь в коридорах института, мы только холодно кивали друг другу головами. Но на 4-м курсе, при очередной мимолетной встрече, мы, видимо, оба почувствовали, что с размолвкой надо закончить – и повинуясь безотчетному, доброму чувству, мгновенно подошли друг к другу со словами прощения. Это был, несомненно, замечательный момент!.. Я до сих пор его хорошо помню, даже в деталях.
Как это здорово – признаваться в своей мелочности, вздорных мыслях или поступках – и, открывая свое сердце, признать свою неправоту и тут же прощать другого в каких-нибудь незначительных обидах, которые он тебе в прошлом нечаянно или даже, может быть, намеренно доставил. Вдруг понимаешь, что то общее и то очень значительное, что тебя соединило однажды с этим человеком, в гораздо большей степени важно для тебя и для него, чем какие-то мелкие житейские неурядицы, размолвки или споры…
Жизнь у нас у всех одна, и она весьма краткая, время проходит быстро – и не так уж много в нашей жизни встречается высоких душевных моментов, чтобы их не замечать или потом забывать. Забудешь раз, другой или третий – а потом, уже в конце своей жизни и вспоминать-то будет нечего. Вот уж тогда, не дай бог, ощутить себя банкротом!..
Жизнь проходит, и вспоминать можно только эти реализованные и не упущенные случайно возможности высоких чувств, мыслей и настроений. Дружеское приязненное открытое общение – несомненно, одно из подобных возвышенных человеческих состояний.
В те поистине праздничные, счастливые, наполненные творческого искания студенческие годы я всегда симпатизировал иноязычным студентам, владеющим своим природным и одновременно основательно освоившим русский язык… «Какие они богатые!.. – думал я, – Они знают свою родную культуру и в то же время так свободно общаются с русской… Перед ними открываются такие большие возможности…» Сам же я, изучая в школе «по программе» немецкий язык, а затем в институте – английский, как следует ими не овладел.
В эти новогодние дни по нашему ТВ проходит множество одинаковых развлекательных программ. Они следуют одна за другой, почти без перерыва. Устроителям, видимо, представляется, что людям нужен отдых в виде всяческих юмористических передач, где высмеиваются различные человеческие, культурные и национальные качества. Причем делается это довольно беспардонно. Возникает мысль: не идеологический ли это заказ? Но, пожалуй, что и нет, а просто обычная человеческая приземленность…
Вспоминаются известные слова писателя Н. В. Гоголя из финала комедии «Ревизор»: «Над чем смеетесь? Над собой смеетесь…» А приличные люди сидят в залах или у телевизора и ведь смотрят же эту галиматью!.. Приходит мысль, что то царство пошлости, которого наши педагоги сторонились и нам заповедовали это делать – сегодня разлилось широко и полновесно. Или же это свойство капиталистического образа жизни, по-иному буржуазности, где такую огромную роль начинают играть деньги, приобретения и комфортность существования?
Мы ведь все не против юмора, но он нам нужен тонкий, деликатный и остроумный, а кроме юмора, который высмеивает человеческие слабости и несуразности, в любом представлении должно быть еще понятие о возвышенной жизни, к которой обязан тянуться каждый человек. В этом – его смысл и призвание, а не в низкопробном подхихикивании над оплошностями ближних.
Совсем недавно читал я воспоминания знаменитой американской актрисы с голландскими корнями Одри Хепберн «Признания в любви». Эту книгу она начала писать за три месяца до своей смерти, когда узнала от врачей вынесенный ей диагноз с окончательным сроком. В книге рассказывается, почему популярная и успешная актриса неожиданно перестала сниматься. В 70-е годы ХХ века сменилось время, и на смену романтическим героям и героиням в киноискусство пришли другие герои – нахрапистые в достижении своих эгоистических целей. В кино стали показывать много жестокости и непристойных сцен. И вот тогда-то Одри Хепберн приняла решение не сниматься в таком кино. Это был мужественный поступок настоящего человека.
Время большой войны 1941-45 годов она провела девочкой в оккупированной фашистами Голландии: несколько раз была на волосок от гибели и на грани умирания от голода. Несомненно, она имела настоящее понимание жизни и не захотела представлять ее в ролях, недостойных этого ее понимания.
Мои письма к тебе в Литву восполняют дефицит дружеского общения. Скажу тебе прямо, что у себя в России или в Москве я такого понимающего молчаливого собеседника, можно сказать, не имею до настоящего времени. Почти все мои, весьма немногочисленные, знакомые отвыкли общаться или же не имели такого свойства вообще. Они либо заняты делами (проще – зарабатывают на жизнь), либо же проводят время как-нибудь иначе: в отдыхе, в покупках, поездках-путешествиях или в чем-либо подобном.
Но почти все наблюдатели сегодняшней жизни подтверждают всемерное ослабление или же почти полное отсутствие межчеловеческих связей, кроме чисто деловых и прагматичных. Нам, помнящим иные времена, в такой атмосфере существовать бывает непривычно. Попадаешь в пространство одиночества.
И я полюбил это занятие: время от времени сообщать своему литовскому другу всякие узнаваемые мною новости или делиться с ним своими сомнениями, тревогами или надеждами – с тем человеком, с которым имею определенную душевную связь.
Странное дело… Думается, так много между нами различного: принадлежность к разному народу, языковые и культурные отличия в воспитании. Но, несомненно, было однажды узнанное, обретенное душевное родство!.. На чем оно было основано? Это, видимо, какая-то тайна или, по-религиозному, таинство – почему сходятся в дружеском общении двое людей разных языков и культур…
После окончания института по делам ты иногда приезжал в Москву и мы с тобой встречались, чаще на вокзале за час-два до отхода поезда. За время встречи мы говорили о разных предметах, находя взаимопонимание – и эти короткие встречи были для меня светлой отрадой (думаю, что и для тебя они были важными). Прожив в Москве уже более 30 лет, имея семью и немногих знакомых, в главном смысле я часто чувствую одиночество.
Геннадий СЕВЕТОВ.
(Продолжение следует).