Когда оружие – интеллект…

В этом году Литва празднует 25-летие восстановления независимости. Спустя несколько недель после провозглашения независимости был создан Департамент государственной безопасности Литвы.

Как проходило становление этого учреждения в те ставшие уже историей годы, об актуальных проблемах дня сегодняшнего – в интервью экс-руководителя Департамента государственной безопасности Литвы генерала Юргиса Юргялиса.

— Как создавался Департамент госбезопасности?

— Я был назначен на должность руководителя Департамента государственной безопасности в январе 1993 года. За предыдущие несколько лет сменилось семь директоров, естественно, работа велась не на должном уровне. Я сказал, что, если буду хотя бы год на этой должности, может, мне удастся что-то конструктивное сделать. Я — первый директор, который отбыл всю каденцию, проработав на этой должности 5 с половиной лет.

В свое время я закончил факультет права Вильнюсского университета. Работал в Сейме, в Верховном Совете Литвы – Восстановительном Сейме. Мне пришлось работать в комиссии, которая расследовала преступления сталинизма, деятельность КГБ. Таков был мой опыт перед назначением.

В период создания департамента не было квалифицированных специалистов, не ясно было, что нужно делать. Воспользоваться кадрами бывшего КГБ в той ситуации мы не могли. У работников полиции также было несколько другое направление, иное мышление, другие, может быть, более «грубые» методы работы.

К нашему департаменту присматривались и политики, пытаясь предложить кадры с соответствующими политическими взглядами, но не такие компетентные, как специалисты в системе безопасности. Словом, у нас не было ни кадров, ни техники, ни зданий. Кстати, Департамент госбезопасности Литвы не перенял ни одного здания КГБ. Материальная база той же полиции формировалась на базе милиции.

Когда наши зарубежные партнеры интересовались, чем бы они могли помочь, я говорил, что нам нужно подготовить людей, обучить их. В то время предложения по обучению мы получили с Украины, из Польши. Но Украина была членом СНГ, мы не могли воспользоваться их предложением, а в Польше только проходило становление собственных служб безопасности. Представители соответствующих служб таких стран, как, к примеру, Франция, США, не приглашали к себе, а лишь говорили, что, дескать, мы вам можем прислать лектора. Я понимаю их поведение. Как правило, между специальными службами нет договоров, все основано на доверии. Если нет доверия, может быть какой угодно договор, но реальных контактов не будет. Как сейчас сквозь призму лет смотрю на те события, зарубежные спецслужбы нас зондировали, с кем имеют дело. Их интересовало образование сотрудников, квалификация, работают ли у нас сотрудники бывшего КГБ, так как они им не доверяли.

— Какие задачи ставились перед вашим департаментом?

— Зарубежные партнеры поясняли нам, что задачу перед нами должно ставить руководство страны. Но ведь у нас только образовалось государство и руководство попросту не знало, чем, к примеру, наш департамент был бы полезен, что он мог сделать, какой информацией мы владеем.

Когда я приступил к руководству, на листке бумажки уместилось описание деятельности нашей службы. Нужно было разработать законодательные акты, устав, определить функции. Мы в течение нескольких лет привели в порядок законодательную базу.

Конечно, не обходилось без критических замечаний. До сих пор считаю, что мы сделали правильно, занявшись борьбой с контрабандой. Ведь в то время контрабандные товары заполонили весь рынок – сигареты, алкоголь, бензин. Вспоминаю, как-то на одном из совещаний президент Альгирдас Бразаускас заметил, что количество автомобилей за определенный период увеличилось вдвое, а объемы продаж бензина не повышаются, почему так происходит? Нет продаж, соответственно, нет поступлений в бюджет, а когда нет бюджета, то нет и государства.

Кроме того, в то время был очень высокий уровень коррупции. Чиновники, таможня — коррумпированы. Сегодня могу смело сказать, что Департамент государственной безопасности не был коррумпирован, может быть были единичные случаи, но в целом система не была коррумпирована.

В цивилизованном мире Служба государственной безопасности – это учреждение по сбору информации и представлению ее высшему руководству страны. На мой взгляд, мы должны представить и варианты решения возникающей проблемы. Другие говорят, что наша задача – только собрать, обработать информацию, решения должны принимать другие.

Госбезопасность – воюет не с оружием в руках, а интеллектом. Хотя в то время реально у нас было оружие, потому что была достаточно сложная криминогенная ситуация.

Нынешний Департамент госбезопасности и работает по сформированным в то время принципам. 80-90 проц. информации мы получаем от людей, хотя информация поступает также и из телефонных разговоров, Интернета и других источников. Для вербовки, общения с клиентом сотрудник департамента прежде всего должен быть интеллектуальным, образованным человеком, который смог бы успешно провести беседу. Если ваш интеллект ниже интеллекта собеседника, то общения не получится. В качестве примера приведу такой случай: у одного из работников спецслужб был агент из научных кругов. Но спустя какое-то время сотрудник, который с ним работал, уволился, а к этому агенту на встречу пришел другой, менее образованный, менее опытный молодой человек, который в результате с этим агентом так и не смог сотрудничать. Принципы работы похожи в службах безопасности разных стран.

Надо сказать, что со временем мы набирались опыта, старались соответствовать нашим зарубежным партнерам. Так, определенные задачи ставились перед нашим департаментом перед вступлением Литвы в НАТО. Мы не могли вступить в НАТО до тех пор, пока не создали надлежащую систему обеспечения безопасности информации.

— В то время бытовали такие версии, что национальные движения в странах Балтии работали не без содействия тогдашних служб безопасности… Насколько оправданы эти версии?

— Я категорически отрицаю подобные версии. Я сам стоял у истоков «Саюдиса», прошел весь путь этого движения. Конечно, советские службы безопасности были очень опытные. Был известен принцип работы, который они применяли в некоторых ситуациях – «возглавить какое-то движение и повести его в нужном русле». Я не могу определенно утверждать, что в «Саюдис» не были инфильтрированы агенты, но точно знаю, что сделать каких-то существенных вещей им не удалось. Если бы подобное произошло, то 11 марта попросту не было бы в истории Литвы.

Конечно, мы все — активные участники движения — балансировали на грани: порой я, например, уходя из дома на работу, не знал, вернусь ли, чем закончится день?

— В начале 90-х, во времена восстановления независимости массово останавливались предприятия, заводы, произошел крах экономики, и фактически не было проявлено ни малейшей реальной заботы, чтобы как-то сохранить производственный потенциал. До сих пор мы ощущаем последствия тех лет…

— Я сам об этом неоднократно думал. По сути, каждая революция создает хаос. Ведь революция разрушает, а нужно созидать. Старых структур нет, новые еще не созданы, законы не работают. Спустя годы могу утверждать: как оказалось, период, когда мы участвовали в движении «Саюдиса», был легче, чем потом, когда была завоевана независимость и нужно было начинать конструктивно работать, надо было созидать.

Порой создавались парадоксальные ситуации. Приведу один пример из деятельности нашей службы. В связи с выявлением коррупционной схемы была задержана целая смена таможенников. Затем проверки мы продолжили, и вновь было выявлено наличие взяток уже у другой смены таможенников этого же пограничного поста. Руководитель таможенного контроля тогда сказал, не задерживайте их, так как попросту некому будет работать. В Литве не хватало профессионалов во всех областях.

Оценивая пройденный путь, хотелось бы сказать, что хотя мы и движемся вперед, но мне жаль, что Эстония обгоняет нас по всем показателям – и по реформам, и по сокращению уровня коррупции, и евро ввела первой из Балтийских стран, да и по другим показателям.

— В последнее время создается впечатление, что Литву охватил вирус шпиономании: то книга издается «Как распознать шпиона?», то среди школьников ищут агентов влияния, а то объявляют, что, дескать, под подозрение может попасть каждый побывавший в России…

— Мне кажется, что в Литве шпиономании нет. Мы действительно находимся под пристальным вниманием зарубежным спецслужб. В этой связи вспоминаю такой эпизод. Когда мы впервые оказались в здании КГБ в Вильнюсе, там еще находились сотрудники бывшего КГБ, в том числе и некоторые высокие московские чины. Так вот один из них сказал, что мне вас жаль, у вас будет много работы, так как вы — молодое государство и только начинаете формирование структур госбезопасности, окажетесь под перекрестным вниманием спецслужб разных стран.

Каждая страна имеет свои тайны, и у Литвы они есть. К примеру, и в Литве, и в соседней Латвии есть порты, естественно, мы конкуренты. Каждый заинтересован в их заполняемости. Информация по этим вопросам является интересной для конкурентов. Экономические тайны очень важны для государства, впрочем, так же, как и политические.

Что касается книги, то, скорее, это популистское издание. Опытного, умного агента не так-то просто распознать. Как я говорю, в Гарюнай или на Калварийский рынок агенты зарубежных спецслужб не пойдут. Идут в Сейм, в правительство, в министерства, идут туда, где можно получить информацию о Литве, еще важнее — о ЕС, еще важнее — о НАТО или Украине. Такова их работа. Поэтому важно подготовить сотрудников этих литовских организаций, научить их, как охранять имеющуюся информацию. Сотрудники таких учреждений могут стать объектом провокации при выезде за границу и, соответственно, удобной мишенью для вербовки. Безусловно, это ни в коей мере не касается рядовых граждан, выезжающих с частными визитами, работа которых не связана с какими-то государственными секретами.

— Есть ли в Литве свобода слова? Не нарушает ли права людей на получение информации закрытие отдельных телевизионных каналов? Тем более, что для части населения – это чуть ли не единственный вариант времяпрепровождения…

— Думаю, что свобода слова у нас есть. Я тоже пишу, мои статьи публикуют, хотя порой поднимаю достаточно острые темы и моя точка зрения не всем нравится. Что касается отключения каналов, то очевидно, что сейчас идет информационная война. Как воевать на этой войне, не знаю. Есть разные точки зрения – одни считают, что нужно закрывать каналы. Другие говорят — нужно подготовить людей, чтобы они сумели отличить правду от лжи. Какая должна быть выбрана тактика, как гражданин, как житель Литвы, не знаю. Во время моей работы в госбезопасности не приходилось сталкиваться с такими проблемами.

— Благодарю за беседу.

Галина КУРБАНОВА.