Встречи с этой поэтессой были виртуальными. Вначале — песня, которую невозможно не запомнить: «Люблю наш край, старонку гэту»…
Потом — факсимильное издание книги 1914 года «Курганная кветка».
Как–то в Полоцке мне с гордостью показали книжный магазин, в котором работала Констанция Буйло.
И была ее могила на кладбище в Вишнево Воложинского района. Черная гранитная плита…
Вроде бы о Констанции Буйло, которой исполняется 120 лет, должно быть известно все…
Но споры велись даже, на какой слог в ее фамилии должно падать ударение и как правильно она должна звучать: Буйла или Буйло.
Оказывается, и с датой рождения вышла путаница. В справочнике Союза писателей БССР 1970 года и Белорусской Советской Энциклопедии значилось, что Констанция Буйло родилась в 1899 году. Причем сама Констанция Антоновна спокойно визировала эти статьи: «Хай будзе так…»
Впрочем, в 1987 году, после смерти поэтессы, в правление Союза писателей Белоруссии была направлена справка из исторического архива Литовской ССР, в которой цитировалась запись из книги выписок о рождении, что 17 января 1893 года в виленском костеле Св. Якова «был окрещен ребенок по имени Констанция, дочь крестьян Антона и Настазии ур. Бусилов, Буйлов, родившаяся 2 января 1893 г. в г. Вильне».
Это сын поэтессы Евгений Калечиц выяснил год рождения матери.
Как получилась накладка? Об этом расскажем позже…
Семейный ансамбль
Констанция Буйло оставила трогательное описание своей семьи в поэме «Па траскiх гацях», написанной в 1951 году:
Бацька быў аб’ездчыкам у графа,
Ля стала ў яго стаяла шафа,
У ёй два кляймы,
нейкiх тры пячацi,
Пухлы i тоўсты
скорасшывацель,
Шмат квiтанцый,
шмат канторскiх кнiжак,
Памiж шафай i сцяною — лыжы.
Отец приучал детей к чтению, к науке. Кстати, был не только лесником — до 1895 года в Вильно тренировал к скачкам коней князя Гагарина. А вот мама, Настасья Францевна, по происхождению литовка, была строгой и религиозной. Пела в костельном хоре — и так, что знатоки приезжали послушать. В доме образовался настоящий семейный ансамбль, играли кто на балалайке, кто на гитаре, кто на мандолине.
А первое стихотворение «Лёс» Констанция Буйло напечатала в «Нашай нiве» благодаря своему брату Эдуарду — именно он подбил сестру написать в газету, а поскольку Констанция очень стеснялась, с ее согласия подписал произведение своим именем — Э.Буйло, чем внес путаницу в умы историков.
Владка и Купала
И еще об одной определяющей встрече юности упомянем. В Вишнево, куда Антона Буйло отправили на работу объездчиком, маленькая Констанция познакомилась с Эмилией Станкевич, которая учила ее французскому языку, и с ее дочерью Владкой.
Действительно, Владислава Францевна Станкевич оставалась верным другом для Констанции Буйло, «Косткi»… И когда стала женой Ивана Доминиковича Луцевича, известного нам как Янка Купала.
Буйло так вспоминала о знакомстве с будущим мужем подруги в редакции «Нашай нiвы»: «Нехта, узяўшы мяне за плечы, павярнуў да сябе. Перада мной стаяў высокi, тонкi мужчына, з сiнiмi вачыма, задумлiвы i сур’ёзны. — «Ты, мусiць, Буйлянка, — лагодна сказаў ён мне, — ну, а я Купала. Дык давай знаёмiцца». I ён, нагнуўшыся, пацалаваў мяне так сур’ёзна i ўрачыста, што я нават не здзiвiлася, а смяшлiвая Уладка не засмяялася. Да гэтага знаёмства яшчэ Купала прысвяцiў мне вельмi прыгожы свой верш».
Это было стихотворение «Мая думка», напечатанное в «Нашай нiве» 19.08.1910 г.
Купала тепло относился к Констанции. Именно с ней он как–то весь вечер в редакции читал рукопись своей новой пьесы «Паўлiнка». Он и предложил юной поэтессе составить книгу ее стихов. «Пiсаў мне, што працуе над ёй з такiм жа замiлаваннем, як над сваёй. Як гэта ўзнiмала веру ў сябе маладога паэта, як гэта акрыляла яго, як памагала пiсаць!»
За прилавком и под венцом
В Полоцк Констанция Буйло попала потому, что ее уговорили Ластовский, Тетка и Купала «весцi асвету сярод беларускай моладзi, зрабiўшыся загадчыцай беларускай кнiгарнi».
Констанция работала в книжном магазине, «вяла асвету». А потом началась Первая мировая война. Не до книг… Поэтесса попала на работу в канцелярию Всероссийского земского союза, который занимался снабжением армии. Там и познакомилась со своим будущим мужем — студентом Петровско–Разумовской сельскохозяйственной академии Виталием Адольфовичем Калечицем. В Полоцке и обвенчались. В Белорусском государственном архиве–музее литературы и искусства хранится семейный альбом Калечицев, подаренный им в день бракосочетания, 15 мая 1916 года, сослуживцами «в Полоцком районе Всероссийскаго земскаго союза во время великой европейской войны». На первой страничке Констанция Буйло — молодая, мечтательная, в костюме медсестры.
Когда немцы стали наступать, молодая семья отправилась в беженство. В революционном феврале 1918 года под Волоколамском, в селе Назарьево, Констанция родила сына Евгения.
Жена врага народа
С 1923 года молодая семья поселилась в Москве: профессор Тулайков, заведовавший Первой всесоюзной сельскохозяйственной выставкой, пригласил талантливого агронома Калечица на работу.
Но через год выставка закрылась и Виталий Калечиц остался без должности. Организовал с друзьями артель по выпуску анилиновых красок, работал инспектором в банке… Пришлось искать работу и Констанции. До 1928 года у нее, домашней хозяйки, не было паспорта. Пришлось делать. Когда спросили, где родилась, сказала, что не помнит — ведь родной город Вильно был на территории панской Польши. А на вопрос, сколько ей лет, спросила: «А сколько дадите?»
Так на глазок и записали, «омолодив» Констанцию Антоновну на шесть лет. Кое–кто, исходя из этой даты, потом восхищался, подсчитав, что Буйло издала первый сборник в 15 лет — вундеркинд!
Наставали репрессивные тридцатые. В ночь с 3 на 4 января 1933–го Виталий Калечиц был арестован и осужден коллегией ОГПУ на десять лет. Его обвиняли в принадлежности к Трудовой крестьянской партии, которую якобы организовали академик Тулайков и известный ученый Александр Чаянов. Калечиц попал в Дальлаг возле Хабаровска. Констанция начала хлопотать о судьбе мужа. И его даже вернули в Москву для пересмотра дела… Но произошло убийство Кирова. Репрессии ужесточились. И Виталий Калечиц снова попал в Дальлаг…
Между тем его сына Евгения не приняли в институт как сына «врага народа». Юноша пошел на завод слесарем–инструментальщиком и ударным трудом заработал для матери денег на поездку на Дальний Восток к отцу. Виталий Калечиц в то время жил на положении вольнонаемного… У них с Констанцией было пятнадцать дней. Две недели вместе на частной квартире в Хабаровске.
А потом семья считала дни до освобождения… Но в 1938–м новый приговор «тройки» — десять лет без права переписки.
Напрасно мать и сын ходили в «Матросскую тишину», слали запросы… Отец исчез.
Только в 1957 году им сообщили, что дело Калечица Виталия Адольфовича «отменено и остановлено». Вместе с документами родственники получили и свидетельство о смерти. Согласно ему Калечиц умер 31 мая 1942 года «от паралича сердца». Но, скорее всего, его расстреляли тогда же, в 1938–м. Место смерти и захоронения неизвестно.
После войны
В 1948 году Констанция Антоновна вышла замуж снова, за авиационного инженера–конструктора Бориса Ермакова. Но шлейф жены «врага народа» тянулся за ней.
Янка Купала и Владка не отвернулись от подруги. А после трагической гибели Купалы в московской гостинице «Москва» Владка жила у Костки. Буйло вспоминала, что первый раз увидела, как люди чернеют от горя. «Уладка была чорная, не толькi твар, але i рукi».
Все изменилось, когда после войны на зарубежных радиостанциях стали говорить о забытой властью поэтессе. Власть решила обвинения опровергнуть. В 1950 году вышла вторая — после «Курганнай кветкi» — книга поэзии Констанции Буйло «Свiтанне».
Поэтесса пыталась встроиться в литературную жизнь. Например, 29 апреля 1953 года закончила пьесу «Калгас «Зара камунiзма» в стиле «Кубанских казаков», в финале которой передовые колхозники поднимают тосты за Сталина. Однако литконсультант ССП БССР А. Есаков присылает автору рецензию: не удалось достойно показать трудовой энтузиазм героев, потому что центральной темой произведения должно было стать соревнование между двумя бригадами по выращиванию свеклы.
Тем не менее Констанция Буйло получает возможность издаваться. О ней снимают передачи. Дают персональную пенсию, государственные награды… В 1968 году вместе с Пестраком и Якимовичем она получила звание заслуженного деятеля искусства.
Конечно, прежде всего ее знают как автора стихотворения «Люблю наш край…» В 1973 году в одной редакции Буйло попросили вспомнить, как оно написалось. Констанция Антоновна ответила, что в то время они с родителями жили возле Вишнево, там была великолепная природа, даже розовый сад на краю графского лесопарка. Вот и вдохновилась… В редакции опустили кое–что из воспоминаний: как Пестрак и Тавлай, поэты из Западной Белоруссии, рассказывали, что там, за границей, песня стала белорусским гимном и ее исполняли стоя, а Рыгор Ширма свидетельствовал, что и все стихотворения сборника «Курганная кветка» пели. И Констанция Буйло с обидой замечает, что и теперь другие ее стихотворения могли бы стать песнями, но композиторы обходят их вниманием.
Прожив большую часть жизни в Москве, Констанция Буйло оставалась белорусской поэтессой. Перед своим шестидесятилетием она писала Владиславе Луцевич, что ощущает острую тоску — ностальгию по родине.
Людмила РУБЛЕВСКАЯ.
P.S. Материал подготовлен на основе документов Белорусского государственного архива–музея литературы и искусства.