Символ литовской столицы – индикатор наших проблем

Состояние горы Гядиминаса продолжает вызывать тревогу. В конце июня была объявлена экстремальная ситуация, в связи с чем правительство выделило почти три миллионов евро на срочные работы по обустройству оползающей горы. Как успокаивают власти, ситуация под контролем, сейчас предпринимаются срочные меры по спасению горы. «ЛК» попытался разобраться в прошлом и дне сегодняшнем главного символа литовской столицы.

«Чтобы понять, каким был первоначальный облик башни Гедимина,(именно так имя великого князя писалось в летописных источниках) достаточно взглянуть на нижнюю часть колокольни на Кафедральной площади, некогда это одна из башен Нижнего замка, позже перестроенная в колокольню. Строились они все по одному и тому же плану. То, что здесь было построено, относится совершенно к другому стилю, причем местной, совершенно не западной оборонительной архитектуры», – говорит известный вильнюсский культуролог Валерий Зубаков.

– Если говорить о времени строительства, что было первично?

– Первичным, конечно, был замок на горе Гедимина, причем деревянный. В те времена, когда сюда пришли будущие литовские князья и занялись строительством укреплений, на месте Кафедрального собора были святилише, священная роща и «жглище», где сжигали тела князей и бояр, а до наших дней лишь сохранились остатки каменной кладки в фундаменте собора.

Первая крепость была деревянной. Деревянные крепости того времени строились из прямых длинных бревен, которые частоколом вкапывали в грунт, затем ставили внутренние стены, между ними – забутовка грунтом, а сверху все закрывалось настилом (этажом), по которому могли передвигаться воины, через отверстия в стене можно было стрелять, там же находились метательные приспособления, запасы камней, масла и смолы. Через какое-то время туда же стали затаскивать небольшие пушки. По углам крепости и у ворот располагали башни. Внутри крепости строили донжон, или главную башню, помещение для хранения припасов, колодец, укрытие для людей, кухни, мастерские, помещение для раненых, храм или часовню. Любая крепость всегда защищала от определенного типа оружия, но вскоре деревянные постройки уже не выдерживали огня появившейся артиллерии. Поэтому, когда в эти края пришло огнестрельное оружие в виде пушек, мортир и пищалей, крепость перестроили. Башни и Верхнего, и Нижнего замков стали каменными из природного камня, в плане круглыми, о чем говорят и остатки их фундаментов в районе Мокрых ворот и башня в основании колокольни.

В начале 40-х годов XIV века великий князь Гедимин погиб от одного из первых применений в этих краях огнестрельного оружия. Считая, что он находится в безопасности, Гедимин слишком близко подъехал к стенам крепости крестоносцев, в него, по всей видимости, выстрелили не из лука, а из небольшой пушки, и, к несчастью, попали в шею.

Прошло время, технология строительства изменилась. С появлением кирпича леса вокруг города были буквально вырублены и сожжены, производство кирпича было дорогим и требовало не только хорошей глины, но и много дров, к тому же здесь делать качественно его не умели. На сохранившихся до сих пор постройках того времени в Старом городе Вильнюса можно увидеть расслаивающийся старый грубый кирпич. Однако костел святой Анны, построенный из привозного кирпича, стоит и по сей день.

Сегодня, глядя на прообраз башни Гедимина – башню в основании колокольни Кафедрального собора, мы можем представить, какой она была. По всей видимости, и ту, и эту каменную башню строил уже великий князь Витовт, при Гедимине же построили деревянный замок, весь Верхний замок был полностью деревянным.

– Деревянный замок был построен на той самой Замковой горе, где согласно легенде князь Гядиминас прилег отдохнуть?

– Дело в том, что Турова гора, где он увидел сон – это не Замковая гора, а нынешняя гора Таурас. Кое-кто из исследователей утверждал, что неправильно называют Турову гору Туровой. Я думаю, что народ называет все-таки правильно, это историки что-то где-то услышали, записали и уехали, и они были неправы. С Туровой горы был отлично виден весь город, и для опытного военачальника — все возможности его оборонять. В те времена Замковая гора не была такой высокой, как сейчас, здесь были горы и повыше – это и сама Турова гора, и Трехкрестовая гора – та самая Алтария, где собственно и находился в то время город, который назывался Кривич. Большой, с деревянными укреплениями.

Другое дело, что город Кривич населяли кривичи – местное население этих мест, а Литва, или Лютва — это лютичи или вильцы, к которым и относят князей из варягов-руси – западных славян, рюриковичей – будущих князей не только литовских, но и русских, Литва была здесь совершенно ни при чем. Князей и их отряды просто нанимали оборонять эту страну от появившихся завоевателей крестоносцев. Они-то и искали место для надежной крепости на торговых путях. Здесь его и нашли. Литвой в те времена называли места, которые мы сейчас называем Виленским и Гродненским краем, тогда же эти места также назывались Черной Русью. Черной без оттенка осуждения. Черным был запад, направление ночи, белым – восток, направление утра, синим – север, а уж юг – конечно, красный. А Белой Русью тогда считалась Московия.

Великий князь Гедимин, как известно, был большой реформатор. Он, в отличие от других князей литовских, вел политику «открытых дверей». Тогда о Литве было известно, что эта небогатая страна с очень большим недоверием относилась к людям, которые приходили на ее территорию, страна, в которой пришельцев не только не жаловали, а частенько и убивали. Ведь миссионерами и торговцами частенько приходили войска. Надо сказать, что такая замкнутость много раз спасала эти земли, и не только от завоевателей, но и от эпидемий. Сюда боялись идти торговцы, а мы знаем, что торговцы вместе с товарами приносили и болезни. Чума середины XIV века сюда фактически не проникла именно потому, что здесь не очень жаловали чужеземцев.

– Красный кирпич башни сохранился до наших дней?

– Рассматривая сейчас это каменное граненое сооружение красного кирпича, мы понимаем, что по цвету кирпича и по его качеству вряд ли это кирпич XIV или XV века. Скорее, это реконструкция XVIII-XIX веков. Зато сохранилась сама гора – она тоже памятник средневековой инженерной мысли. В одной из украинских книг по истории некогда я прочитал очень странную для нас пословицу: «Это тебе не в Литве землю таскать». Далее уточнялось, что гора Гедимина в привычном для нас виде была надсыпана на целую треть, а может быть, и больше. То есть холм или какое-то возвышение здесь уже было и при Миндовге, и его просто реконструировали: срезали склоны, сделав их более крутыми, а саму гору надсыпали, добавив ей еще треть. Более того, та часть Вильняле, которая протекает за горой Гедимина, была прорыта. То есть между Замковой и Трехкрестовой горами такого русла реки, как сейчас – не было. Вдоль улицы Швянтараге текла Вильня, позже названная Святорог, она впадала в реку со странным названием Кочерга (протекала по нынешней улице Т. Врублевского), а та, в свою очередь, впадала в реку Велия (Нерис), там, где сейчас находится мост Короля Миндаугаса. Там еще долгое время был брод, по нему переправлялись многие, не имевшие возможности заплатить за переезд через мост, который уже тогда стоял на месте современного Зеленого моста.

В конце концов, между этими реками и прорытым руслом Вильняле образовали укрепленный остров, Нижний и Верхний замки огородили сначала деревянным частоколом, а потом перестроили в каменный, высотой в 5-6 метров. Деревянные стены и башни уже не справлялась со своими оборонительными функциями, к тому же в Верхнем замке в начале XV века случился пожар и деревянная башня Гедимина  сгорела. Тогда и саму башню перестроили в каменную, и это был не жилой дом, остатки жилого дома мы видим и сейчас на противоположной стороне горы, сами князья жили в Нижнем замке, а Верхний оставался как крепость, куда можно было уйти в случае опасности. Это уже было начало XV века – времена великого князя Витовта, но и та башня не была настолько массивной, как сейчас. Основные конструкции (несущие стены) были построены из природного камня, а оконные проемы и своды были выполнены из кирпича, для них нужны были геометрически правильные формы камня.

То, что мы видим сегодня в символе литовской столицы – это, скорее всего, позднейшая кирпичная архитектурная вариация на тему оставшихся развалин. Это сейчас башня Гедимина для нас обладает каким-то символическим значением, а тогда это было вполне утилитарное мощное оборонительное сооружение, попасть в которое обыкновенному человеку было невозможно. Верхний замок в те времена достойно выполнил свои функции и не был ни разу взят: при Ольгерде его не раз пытались штурмовать крестоносцы, 8 раз при Ягайле и Витовте. Тогда старый город Кривич на горе Алтария был взят и сожжен полностью, там погибло около 14 тысяч виленчан. Интересный факт, что к тому времени, когда сюда пришли крестоносцы, часть местного населения уже приняла православие. Практически все князья литовские кроме своих языческих имен имели еще и христианские. Рассказывают, что великий князь Миндовг имел имя Василий, хотя мне сдается, что Василием был не он сам, а его сын Войшелк, имя которого легко прочитывается как Василий. Именно Войшелк, а не Миндовг, как считают историки, и был реальным создателем Великого княжества Литовского.

В середине XVII века князь Данила Мышецкий с русским гарнизоном почти полтора года вполне успешно держал в Верхнем замке оборону против литовских войск. И только измена позволила замок взять. Здесь бывали Петр Великий и Наполеон. И только Советской армии в 1944 году удалось взять замок штурмом и выбить оттуда бойцов отряда Армии Крайовой, которые после освобождения города обосновались там и подняли над башней польский флаг.

– Как вы считаете, почему гора стала оползать, могли изменения климатических условий способствовать этому?

– Климат поменялся в головах тех людей, которые вопреки здравому смыслу вместо технических решений стали применять политические. Первое принятое политико-техническое решение – это вырубка деревьев на Замковой горе. Основной аргумент – деревья были в плохом состоянии, многие сгнили. Обещали даже засадить новыми. Но этого не случилось. Значит, и не предусматривалось. Хотя на территории Литвы есть места, которые тоже находились в аварийном состоянии, но их спасли при помощи низкорослой сосны. Это район Куршской косы, где, чтобы спасти дюны, были высажены сосны с большой углубленной корневой системой. Но, скорее всего, изначальная идея вырубки не преследовала цели посадить новые деревья. Видимо, решили, что из-за деревьев плохо виден символ Литвы, ведь аутентика того времени была другая – когда строилась башня, оборонительные сооружения не предполагали никакой растительности на склонах. Да и сами клены оказались там не от хорошей жизни. Именно они целый век защищали гору от осыпания. Похоже, решение о вырубке принимали люди, которые не имели ни специального образования, ни даже близкого отношения к строительству, поддержанию и содержанию объектов культурного наследия, т. е. не технари, а те, у кого в головах были всего лишь красивые виды и псевдоисторические ассоциации.

– Неужели не нашлось специалистов, которые могли просчитать последствия таких решений?

– А где взять таких специалистов? Старых специалистов убрали в силу их возраста, на их места пришли молодые люди, которые, видимо, и в институты не очень-то ходили. Миллионы бюджетных средств были потрачены на вырубку, сейчас миллионы средств пойдут на попытку сохранить гору. Я думаю, что некоторые уже потирают руки в предвкушении, как эти миллионы средств «будут освоены» и поплывут в их карманы, и ничего в итоге не будет сделано. Все равно принимать решения будут не технократы, а, как и в случае вырубки деревьев, анонимные ненаказуемые политики.

Роковой ошибкой можно считать и идею фуникулера, который подвозил посетителей к башне. В ту часть горы, которая была насыпной, укрепили и вставили железобетонные сваи, на них нахлобучили опалубку, и это все, не простояв и 20 лет, поплыло и переломилось. На территории Верхнего замка зачем-то установили тяжеленное каменное ограждение и каменную мостовую. Но как известно, если на опору давят строго сверху, она выдерживает, а если давят еще и сбоку, она ломается. В данной ситуации новая стена плюс мостовая оказались слишком тяжелы и грунт просто потек, ломая сваи. А держать грунт уже было нечем, деревья же вырубили.

Литва – не пустыня Сахара, и сухих благоприятных погодных условий здесь не бывает. Надо сказать, что и великие князья литовские жили в тех же самых условиях – погода была такой же неблагоприятной. Но почему-то вся эта конструкция, несмотря на усилия приходивших крестоносцев, французов, русских, немцев и других, все же стояла. Зато сейчас, когда пришли люди с высшим, как они считают, образованием, все начало ломаться. Наверное, все-таки какие-то решения – политико-организационные или организационно-политические, я не очень понимаю структуру принятия таких решений, сыграли свою роль в попытке вернуть былое величие, сделать так, как было в XIV- XV веках. Вот и получается, что те технические решения, которые такие «специалисты» принимают, не имеют никакого отношения к предмету, с коим они работают. Это для них кабинетная абстракция, и сидят целые институции, которые, к сожалению, плодят подобные кабинетные химеры. Осваивают деньги и умножают бумагу. Для них гора – арт-проект, а реальную гору в ее не самом лучшем состоянии перегрузили, и там, где ее перегрузили – там она и потекла.

Первое, что сейчас нужно сделать — чтобы потоки воды уходили не по склонам холма, не через грунт в центре горы, а стекали бы в какой-то коллектор и уходили в реку. То есть, чтобы осадки не разжижали изнутри структуру горы и грунт не делали жидким и текучим.

Сползание, разрушение гор – это обычное явление. Ведь и гора Гедимина, и Трехкрестовая гора в XIX веке тоже были лысыми, но для того, чтобы они совсем не съехали и не осыпались, их засадили деревьями. Это нормальная практика, главное – правильно подобрать растения. Если ты хочешь сохранить и очертание горы, растения должны быть низкорослые, но с глубокой сильной корневой системой.

– А что за история с подкопами внутри горы?

– В Средние века при строительстве крепостей сразу строили и подземные ходы, готовили пути отхода на крайний случай. На Замковой горе выхода было два – один выходил к реке Вильне (ныне Вильняле) – его засыпали в конце XIX века, прокладывая нынешнюю дорогу к замку, второй – к Велии (ныне Нерис) со стороны Этнографического музея. Там была лестница, по которой спускались и поднимались. Судя по всему, там же должен был быть и колодец – крепости нужен надежный автономный источник воды. Первым воспользовался этим ходом в 1346 году князь Евнутий, бежавший от Кейстута и Ольгерда, но пойманный на Туровой горе. В разные времена в замке были и гарнизон, и тюрьма, и цитадель. Во время Второй мировой войны немцы поставили на горе зенитную батарею, вырыли ходы, помещения для личного состава и хранения боеприпасов. Здесь всегда был военный городок, который имел важное оборонительное значение.

Третий этаж башни достроили в 50-е годы прошлого века по рисункам. А в XIX веке башня использовалась в качестве телеграфа оптической связи. В межвоенный период здесь сделали кафе. И только в поздний советский период замок превратили в музей. Форму граненого стакана башня приобрела, скорее всего, в XVIII веке, исходя из представлений о том, как могли строить оборонительные сооружения в XIV–XV веках.

– Премьер-министр Литвы сказал, что состояние горы отражает многие процессы в стране, что внешне вроде бы все неплохо, но внутри – огромные проблемы. Вы согласны с такой точкой зрения?

– Я по своему второму образованию теолог, и поэтому понимаю, что под нашей реальностью есть еще и духовная реальность. Сегодня гора Гедимина – символ, и ее состояние – лишь индикатор глубинных проблем. «Дом, разделившийся сам в себе – не устоит», – говорит Господь. Если наше сознание начинает раздваиваться, метаться, разрываться, если мы начинаем его изменять в угоду модным политическим течениям, заменять свою культуру чужой, редактировать память и подчищать прошлое, не учиться у него, воевать с памятниками, скрывать то, что было реально, или выдумывать о себе небылицы, делиться на своих и чужих, правильных и не очень, ссориться с соседями, дружить только с богатыми и сильными, но далекими от нас и небескорыстными, если станем надеяться не на свои силы, а на помощь «заграницы», везде искать лишь сиюминутную выгоду, то ни к чему хорошему это не приведет.

Реальность, которая находится в основании наших деяний, если она не несет в себе тех черт, которые когда-то собственно и делали эту страну великой — а Великое княжество Литовское было союзом многих народов и поэтому самой большой страной – житницей Европы, через какое-то время это себя покажет. Сначала начинают размываться мысли, потом появляются фантазии, которые вытесняют реальность, дела заменяются словами, появляется неуверенность в действиях, накапливаются ошибки, начинаются поиски врагов. Если бороться с проблемами путем произнесения псевдопатриотических заклинаний или умножением бюрократических процедур, поиском денег, в самой горе ничего не произойдет. В теологии это называется «прелесть» или самообольщение. Надо лечить не только следствие, но и причину болезни.

Надежда ГРИХАЧЕВА                      

Фото «ЛК» и из личного архива В. Зубакова.