Смерть прошла так близко

Леонид Григорьевич Бородин — единственный здравствующий Герой Советского Союза на территории Прибалтики. Буквально через неделю у Бородина день рождения. В канун праздника мы побывали у него в гостях.

О боевом пути, который прошел фронтовик, можно рассказывать месяцами. Никакая газетная страница столько информации не вместит. Поэтому я могу лишь фрагментарно презентовать боевую биографию героя минувшей войны.

Начало

— Родом я из Донецкой области, из  города Красный Лиман. Когда немцы оказались в семи километрах от нашего города, был дан приказ эвакуировать население. Все парни были призваны в ряды армии, а те, кто по каким-то причинам остался  в городе, ушли партизанить.

Мне и одногодкам по 16-18 лет. В открытом бою еще не бывали, немца не видали. Нам поручили строить оборону – копать окопы, траншеи, возводить укрытия. А тут фашистская авиация начала бомбить. Рядом разорвавшейся бомбой меня контузило.

Отправили в госпиталь. Там, конечно, могли быстро вылечить и отправить под Сталинград. Как раз в это время разворачивались бои на подступах к городу, и все, что можно, стягивали на Волгу. А там ад!

Наверное, я оттуда не вернулся бы. Но, видимо, пожалел меня командир и выписал из госпиталя только тогда, когда уже окружили немцев в Сталинградском «котле».

Медаль «За отвагу»

В оборонительном бою всякое бывало. Двинулись на наши окопы немецкие танки. Противотанковая артиллерия открыла огонь, отсекла пехоту. А я как-то не успел перебежать во вторую траншею и понимаю, что фрицевский танк за мной начал охотиться.

Ах ты, думаю, сволочь ты такая! Но не растерялся, противотанковую гранату бросил — гусеница у танка с катков слетела. Добавил к гранате две бутылки зажигательной смеси: танк загорелся. Я притаился, прицелился, жду. Из танка фрицы выбираться стали, я их и перебил…

Вечером командир полка вручает мне медаль «За отвагу». Этого я, конечно, не ожидал. Потом долго не спал и думал: неужели я такой храбрый?!

Под  Белгородом меня тяжело ранило в голову.  А было так.

Каждый командир полка при себе держал батальон, чтобы в случае прорыва залатать дыры в обороне. Когда немцы прорвались, командир полка отправил нас на это «латание». Мы только выскочили на бугор, а там немцы в метрах 40 -50.

Это сейчас в фильмах показывают, как бойцы полдня стреляют из автоматов, а патроны не заканчиваются. А на самом деле 10 минут постреляешь — и диск пустой, надо перезаряжать.

Только я отвернулся, чтобы диск достать, и тут чувствую, как будто удар по голове. Слышу, кто-то кричит: «Бородина убило!», а сам думаю: «Неужели конец? Неужели я умираю?».

Все зашумело, закружилось,  и я провалился в какую-то яму. Очнулся к полудню, в луже крови, думал ползти к своим, но не тут-то было. Прополз около трех метров и снова потерял сознание.

Очнулся я уже на подступах к медсанбату, куда свозили тысячи раненых. Неизвестно, сколько бы провалялся, если бы не мама.

Дело в том, что бой шел всего в пятнадцати километрах от родной хаты. Вот наши матери и пришли искать сыновей. Нашли и меня. Мама с братом позвали врачей, меня быстро направили в операционную. Оказалось, что у меня сквозное ранение в голову, большая потеря крови. Сделали переливание, перевязали и отправили в тыловой госпиталь.

В тот день близко подошла ко мне смерть. Я видел ее лицо, но не поддался и выжил!

Орден Красной Звезды

После госпиталя меня направили на 3-й Украинский фронт, это юг Украины.

Как-то раз мы проверяли позиции. Командир шел впереди, я чуть сзади. Слышу — что-то зашелестело. Глядь, а командира-то нет. Оказывается, немецкая разведка уже ждала, когда мы появимся.

Я, недолго думая, одну гранату бросил в кучу фрицев, вторую. Тут и артиллеристы ударили, пехота поддержала. Началась нешуточная стрельба. Командира хоть и ранило, но он  остался жив.

Фрицев, оставшихся в живых, взяли в плен. Вот так я получил орден Красной Звезды.

Золотая Звезда Героя

Был создан передовой отряд, который должен был прорваться к Берлину.

На реке Одер предстояло захватить переправы и удерживать плацдарм, пока не подойдут основные силы. Приказ есть приказ, ринулись мы к Одеру. А немцы прямо на наших глазах взорвали мост. Пехота наша по льду переправилась в тот же вечер на другой берег, а нам, тяжелой артиллерии, приказали форсировать реку утром.

Я на тот момент был уже боец с опытом, не раз форсировал реки, и знал, что к чему. Донес свои соображения командованию, и мне разрешили форсировать реку пешком.  Пушку весом в 1116 килограммов мы катили по льду.  Мелкими перебежками, укрываясь от вражеского огня, мы переправились на тот берег.  А там, в сотнях метров, немцы подтягивают войска. Как вовремя мы подоспели с пушечкой нашей!

Только установили и давай врага бить. Конечно, бой был тяжелый, немцы тоже не промах, стреляли безбожно,  хотели нас сбросить с плацдарма в реку. Если бы им это удалось, неизвестно, сколько еще крови пролилось и когда бы Берлин взяли. Но мы стояли насмерть. Два дня мы отбивались от танков и мотопехоты. От моего расчета в живых не осталось никого.

Собирал вокруг себя живых, раненых, но выстоял.

Сам маршал Жуков наблюдал за боем. Я, как полагается, обстановку ему доложил. А он жмет мне руку и говорит:

— Молодец, сынок! Благодарю за службу!

И тут же отдал приказ:

— Бородина наградить званием Героя Советского Союза, а остальных — высшими государственными наградами…

От редакции:

Война – страшная, кровавая и безжалостная ведьма. Она не щадит ни детей, ни стариков, ни женщин. Для нее люди – лишь поле жатвы, на котором с каждым днем проливается все больше крови.

Нам трудно сегодня представить, как выжить в том аду и не потерять самообладания, отомстить и проложить дорогу в будущее, сохранив жизни миллионам!

Очень жаль, что сегодня в живых остается все меньше фронтовиков, кому можно поклониться и сказать сердечное спасибо за нашу спокойную и мирную жизнь.

Анастасия ФРОЛОВА.