6 марта в Вильнюсе убит Роман Войницкий, президент Ассоциации белорусских организаций, руководитель вильнюсского клуба «Сябрына», заместитель директора белорусской гимназии имени Франциска Скорины.
«Литовский курьер» сожалеет об этой безвременной потере и выражает соболезнования родным и близким. Пусть примет Господь его светлую душу, а земля ему будет пухом!
Так случилось, что «ЛК» беседовал с Романом буквально за несколько часов до его гибели. За чашкой чая Роман рассказывал о белорусской гимназии, вспоминал и строил планы на будущие. Ничто не предвещало беды… Сегодня мы публикуем последнее интервью Романа Войницкого.
— Расскажите, пожалуйста, с чего начали «строительство» единственной в мире белорусской гимназии за пределами Беларуси – вильнюсской гимназии имени Франциска Скорины?
— Это длинная и совсем непростая история.
Мы, белорусы Литвы, можем гордиться, что еще в 90-е годы минувшего века воспользовались принятым литовским правительством законом, суть которого сводилась к тому, что достаточно трех представителей национальной общины для открытия класса с обучением на национальном языке. Сначала набирали лишь маленькие классы, которые функционировали при 151-м детском садике, 13-й и 17-й школах. Это было, честно говоря, не только неудобно, но и абсолютно нелогично.
Судите сами. Школьники занимались то в кабинетах керамики, то в полуподвальных помещениях, то в актовых залах. То есть абсолютно бессистемно шел учебный процесс, накладывая все мыслимые и немыслимые минусы на уровень знаний. Но был энтузиазм. Было желание создать белорусскую школу. Общими усилиями все трудности выдержали, пережили и перетерли.
В некотором смысле нам даже повезло. Белорусская диаспора готовилась праздновать 95-летие вильнюсской белорусской гимназии, действовавшей в довоенное время. Событие неординарное, знаковое. Для участия в нем в Вильнюс должен был приехать министр иностранных дел Беларуси Петр Кравченко с делегацией. Само собой, община к такому событию готовилась активно. Например, мы начали искать место, где находилась гимназия.
И здесь нас ждало удивительное открытие. Оказалось, что ни Министерство образования Литвы, ни какие-то другие государственные или городские структуры не знали, где именно она располагалась. Трудно предположить, что двигало министром образования Литвы, но он издал распоряжение найти преподавателей, владеющих белорусским языком, и объединить их в отдельное учебное заведение.
Провели кастинг, набрали нужное количество педагогов, открыли белорусскую школу. Но в смысле помещения положение не менялось — помещения для школы нам не выделили и вроде бы не собирались это делать. К счастью, в белорусской общине к тому времени уже сформировалось инициативное ядро из шести человек. В инициативную группу, могу так ее назвать, входили Леон Луцкевич, Федор Нюнька, Валентин Стех, Сергей Витушко, Павел Савченко и я — Роман Войницкий. Собрались, проанализировали ситуацию и пошли к министру образования с просьбой выделить необходимое школе помещение. Оказалось, что распоряжение об этом уже издано и даже находится в городском отделе образования.
То есть мы бились вроде бы в открытую дверь, не подозревая, что она открыта.
В то время городским отделом образования заведовал господин, фамилию которого даже вспоминать не хочу. Этот чиновник сообщил, что все документы подписаны. Но школе необходим директор. Что и было предложено сделать — срочно среди своего круга выбрать директора. И в этот момент фортуна отвернулась. Произошло некоторое торможение: мы никак не могли найти подходящую кандидатуру, а сверху ежедневно давили, требуя решения.
В итоге получилось так, что заведующий отделом образования без консультаций назначил на эту должность нужного человека и тут же собрал всех учителей в здании 134-го детсада. Кстати, где и сегодня находится наша школа. На том собрании должны были решиться все вопросы. Но активисты притихли. Обсуждения, как такового, не получилось. Это оказалось на руку господину заведующему.
Вот тогда я встал и заявил, что нас не устраивает спущенный сверху директор. Тем более, что она уже собиралась уволить Сергея Витушко, хорошего специалиста, которого дети очень любили. От моих слов городской чиновник пришел в бешенство. Но я оставался непреклонным и гнул свою линию, понимая, что прав. К счастью, коллеги меня поддержали.
Вновь встал вопрос: кого предложить на пост руководителя? Еще в начале собрания я отметил одну активную женщину. Она все подгоняла нас: «Давайте скорее косить траву, покупать парты, стройматериалы, красить, белить … Надо успеть к сентябрю благоустроить классы».
В итоге собрание именно ей предложило должность директора школы и получило согласие. Той активисткой оказалась Галина Константиновна Сиволова, которая и по сей день занимает главное школьное кресло.
— Каким образом за несколько месяцев удалось типовой детский сад перепрофилировать в школу?
— Нам выделили 20 000 литов на приобретение парт, стульев, школьных досок, а также 7000 литов на реконструкцию санузлов. С таким капиталом мы начали ремонт.
Чтобы представить, какой объем работы перед нами стоял, сообщу: в детском саду работало всего две группы. Остальные помещения запущены, как только они могут быть запущены в бесперспективном саду. С 1976 года, а на дворе уже был 1994-й, в здании ни разу не было даже косметического ремонта. Ужас – вот что нас встретило. Тихий ужас.
И опять улыбнулась фортуна. Муж Галины Константиновны работал на одном из вильнюсских заводов. Дали нам рабочих, строительные материалы, спецтранспорт. Вот при такой мощной поддержке довольно быстро перестроили помещения, оборудовали классы, столовую, залы. То есть все, чем должна располагать школа. Работали учителя, школьники, их родители и даже родители будущих учеников.
К слову сказать, в нас никто не верил. Ведь в независимой Литве на тот момент не только национальных школ не существовало – белорусской общины единой не было! Проблема: белорусы забывали свои корни. Те из них, кто ходил в костел на польские мессы, вроде как причисляли себя к полякам. Те, кто посещал церковь, причисляли себя к русским. Но в Литве оставалась белорусская интеллигенция, которая сохранила язык, культуру.
Честно признаться, даже я, прожив всю жизнь в Беларуси, настоящую белорусскую речь услышал в Вильнюсе из уст Луцкевича и Нюньки…
Сейчас смешно вспоминать, но школа выживала, как могла. Даже привезли как-то из Беларуси двадцать тонн картошки. Продавали, чтобы на вырученные деньги купить необходимую мебель. Благодаря Галине Сиволовой, которая создавала совместные международные проекты, из Швеции получили парты, стулья, телевизор.
То есть старались создать максимально комфортные условия ученикам. Думаю, они остались не в обиде.
— Школа начала работать и…
— И мы столкнулись с очередной проблемой.
Дело в том, что до 1994 года было довольно много желающих учиться, но так как не было помещения, мы не принимали заявлений. В 1994-й выяснилось, что и время, и дети упущены. Кстати, отсутствие учеников отразилось и на выборе помещения. Ведь изначально нам хотели отдать здание бывшей десятой школы. Но, если не ошибаюсь, на тот момент у нас было только около сорока заявлений, поэтому выделять такое большое здание не имело смысла.
В первый год мы не набирали двенадцатого класса. Не имело смысла — дети в полной мере не успели бы овладеть белорусским языком. Тем более, что в Литве с 1945-го его не преподавали. Но в следующем году уже появился двенадцатый класс. И возникла идея, подкрепленная огромным желанием: наши дети должны получать высшее образование в Беларуси. Наравне с гражданами своего отечества. В самых престижных вузах.
— Идея действительно грандиозная. Но как удалось реализовать задуманное?
— Не поверите: начали искать пути – и опять повезло. Сотрудники посольства пригласили в Вильнюс проректора белорусского государственного университета, который пообещал, что наши выпускники смогут поступать в белорусские вузы. Это, конечно, подняло нас на новый уровень, придало школе абсолютно иной статус.
Лучшие ученики поехали поступать в Минск, но неудачно. Выяснилось, что два экзамена наши выпускницы сдали на пять по пятибалльной системе, а математику — на двоечку. Причем детишки не виноваты – сказалась разница учебных программ. На вступительных экзаменах по математике были задания, о которых наши девочки даже не слышали, хотя повторюсь, это были лучшие ученицы.
Как раз тогда проходил второй съезд белорусов мира, в котором мы участвовали. На этом съезде состоялась встреча с министром образования Беларуси. Наверное, я был не прав, но понятно, что надо было как-то задеть чиновников, чтобы они как-то отреагировали и помогли нам. И тогда я сказал министру, что детей наших не приняли в вуз по политическим мотивам.
После этого съезда без проблем была создана новая комиссия, наши выпускницы сдали экзамены и поступили, как и планировали, в Гродненский университет. Автоматически встал вопрос о необходимости узаконить такую практику. Был подписан соответствующий указ, благодаря которому за вильнюсской гимназией имени Франциска Скорины закрепили четыре квоты в белорусские вузы. А чуть позже нам добавили еще одно льготное место.
— Сегодня вы располагаете аж двадцатью квотами! То есть десять процентов выпускников могут поступить в белорусские вузы бесплатно. Это очень солидно. Как удалось добиться такого количества льготных мест?
— Когда официально открывали посольство республики Беларусь, в Вильнюс приехал тогдашний премьер-министр Сергей Линг. Надо заметить, что Сергей Степанович любил поговорить, частенько и не по теме. В помещениях выставочного комплекса Litexpo проходила получасовая дискуссия по проблемам диаспоры. Но все полчаса Линг рассказывал о Беларуси. Время закончилось.
Все благодарили премьер-министра, а я, может быть, опять был не прав, но сказал, что мне стыдно за Беларусь. За то, что нас, белорусов Литвы не выслушали, хотя обещали. Пахло приличным скандалом, ведь присутствовали посол, чиновники и журналисты.
— «Раз здесь нет времени выслушать нас, значит, мы приедем к вам в Минск», — отчеканил я.
Наступила ватная тишина. Как ни странно, тут же Сергей Степанович отдал указание посольству готовить наш визит в Минск. Нам организовали эту поездку, спросили, с кем хотели бы встретиться. И я попросил организовать встречи с премьер-министром, министром образования, министром культуры и чиновниками из Государственного комитета по делам управления и национальностей.
Приехали в Минск. Мне говорят: ты не должен выступать. Не должен, так не должен. Но во время встречи с премьер-министром Сергей Степанович сам обратился ко мне: «Роман, у вас столько вопросов было ко мне, столько проблем, а сейчас молчите. Значит, зря запланирован визит?».
Деваться некуда…
Я, конечно, поблагодарил Беларусь и Литву за то, что наши дети могут учиться на своем родном языке, и начал перечислять все наши болячки и просьбы…
Нам нужны были учебники на белорусском языке, квоты в вузы. Белорусы Литвы желали смотреть телепередачи, слушать радио на белорусском языке. Стоял вопрос об упрощенном варианте выдачи гражданства и вида на жительство родившимся в Беларуси. О выдаче бесплатных виз людям, чьи ближайшие родственники живут в Беларуси.
А уже на встрече с министром образования мы попросили увеличить количество квот до 20. Таким образом, было создано положение, что белорусы Литвы, согласно выделенной квоте, могут поступать в белорусские государственные вузы за исключением военных, художественных и музыкальных.
Кстати, благодаря такому квотированию даже граждане Литвы могут бесплатно поступать в белорусские вузы. Единственное условие — кто-то из родителей должен быть белорусом и факт должен быть зафиксирован в документах о рождении.
— Это все очень любопытно. А сколько человек сейчас учатся у вас в школе?
— Сейчас — 200 ребят разных национальностей. Это белорусы, русские, литовцы, чеченцы, евреи. Есть два мальчика, отец которых работает директором аэропорта в Дубае, а мать — местная белоруска. Все школьники свободно владеют белорусским, русским, литовским языками.
Огромный плюс школы — небольшие по количеству учащихся классы. У нас очень домашняя, семейная школа. Здесь все друг друга знают. Это, на мой взгляд, очень хорошо.
Потому что только так рождается спокойная, уютная атмосфера. А вообще, между собой мы называем нашу школу кузницей белорусских кадров.
Наши дети с первого класса изучают государственный язык и идеально сдают экзамены. Это значит, что образование у нас хорошее. Мы же понимаем, что многие наши воспитанники останутся жить в Литве. Они должны свободно владеть государственным языком. Поэтому педагоги и сами ученики прикладывают максимум усилий, чтобы добиться лучших результатов. 90% наших учеников поступают в выбранные ими вузы по всему миру.
И, в принципе, именно поэтому белорусская диаспора не участвовала в организованных польской и русской общинами акциях, когда зашел вопрос об изменениях в системе образования в связи с новым законом. Сдачи экзаменов по государственному языку в нашей школе никто не боится, а ситуацию никто не драматизирует.
К тому же мы понимаем, что многочисленные акции протеста были скорее политическими, нежели правозащитными.
— Есть ли какие-то проблемы или сегодня у школы все обстоит прекрасно?
— Сегодня у нас есть лишь одна проблема — ограниченное количество квот в медицинские вузы.
Все остальные тенденции радуют. Надеемся, что в этом учебном году в вузы Беларуси впервые поступят двадцать человек, заполнят все квоты. Хочется отметить, что в Беларуси очень высокое качество образования, и те, кто оканчивает белорусские вузы, востребованы по всему миру.
Наша школа, наша диаспора крепнет, развивается. Возможно, это кому-то не нравится. Естественно, что время от времени нам вставляют палки в колеса, угрожают.
А мы, белорусы, упрямы. Мы все-таки идем вперед.
Анастасия ФРОЛОВА.