В следующем году исполнится 25 лет со дня восстановления независимости Литвы. Время подводить итоги, давать оценку пройденному пути.
Какими были Первая и Вторая Литовские Республики, что их объединяет, в чем различие? Какова их роль в мировой истории? По просьбе «ЛК» на эти и другие вопросы отвечает габилитированный доктор наук, профессор кафедры социологии философского факультета Вильнюсского университета Зенонас Норкус, автор книги «Два двадцатилетия независимости. Капитализм, классы и демократия в Первой и Второй Литовской Республике с точки зрения сравнительно-исторической социологии» («Du nepriklausomybės dvidešimtmečiai», монографию можно прочесть на интернет-странице http://web.vu.lt/fsf/z.norkus/files/2014/02/Du20me%C4%8Diai.pdf).
— Есть известные слова: «революции готовят гении, делают романтики, а пользуются плодами негодяи». Насколько верно это утверждение для Первой и Второй Литовской Республики?
— Понятие «гениальности» вряд ли применимо в политике. В любом случае, в научном социологическом анализе политики (а я социолог по специальности) это понятие неуместно, так как называя кого-нибудь «гениальным», мы предмет оценки превозносим и хвалим. Научный анализ по возможности должен быть честно-нейтральным, ограничивающимся описанием (лучше всего количественным, т. е. статистическим), объяснением и предсказанием. По той же причине ненаучно и деление исторических лиц на негодяев и «хорошистов». Вместо понятия «гениальности» социологи используют понятие «харизма». Харизматический политик – это политический деятель, которому удается большое число людей убедить в своей гениальности — так что они не теряют веру в него, что бы он ни вытворял.
В довоенной Литвы это понятие лучше всего подходит Аугустинасу Вольдемарасу (вместе с Антанасом Сметоной по-диктаторски правившем Литвой в 1926 – 1929 годах), который не растерял поклонников даже тогда, когда в июне 1940 года, узнав о советской оккупации Литвы, не слушая уговоров и предупреждений, вернулся из эмиграции во Франции в Каунас, сразу был арестован и закончил жизнь в застенках НКВД.
В современной Литве понятие «харизмы» хорошо подходит для Витаутаса Ландсбергиса и покойного Альгирдаса Бразаускаса, хотя сторонники Ландсбергиса ни при каких обстоятельствах не согласятся признать харизматичности за Бразаускасом, как и наоборот. В душу человеческую не влезешь, поэтому не может быть полной уверенности в том, какими на самом деле являются истинные мотивы революционеров: романтики они или неудачники и карьеристы, пользующиеся шансом одним махом («из грязи в князи») вознестись наверх. Каждая из борющихся сторон представляет себя в возможно лучшем свете, а оппоненты мажут их черной краской.
Вообще-то в политике действует правило, что дорога в ад вымощена самыми лучшими пожеланиями. Политические решения, затрагивающие многих людей, обычно имеют непредвиденные и неожиданные последствия, из-за которых жертвы этих решений будут воспринимать принявшего эти решения политика как негодяя, сколь благими ни были его истинные намерения (допустим, каким-то чудом эти истинные намерения можем узнать).
— Сравните развитие экономической ситуации в довоенной и нынешней Литве?
— После восстановления независимости и довоенная, и современная Литва в принципе решала те же задачи — интегрироваться в мировую экономику после разрыва с Россией, которая представляла собой относительно замкнутый на себе экономический мир не только в советское время, но и до Первой мировой войны. В межвоенное время литовская экономика полностью восстановилась после разрушений в результате войн и революций около 1924 года, а к 1938 году совокупный национальный доход Литвы примерно в два раза превышал уровень 1913 года (или, что то же самое, 1924 года).
Хозяйство Второй Литовской Республики уровня 1990 года достигло в 2003 – 2004 годах, а объем годового совокупного внутреннего продукта все еще не удвоен, по cравнению с последними годами cоветской Литвы.
Межвоенная Литва принадлежала к числу европейских стран, которые развивались более успешно относительно среднего уровня, чего о Литве современной сказать нельзя. При всем этом нынешний среднестатистический житель Литвы примерно в десять раз богаче своего прадеда в 1924 году и примерно в шесть раз – своего деда в 1938 году. В межвоенной Литве не только в земледелии преобладали мелкие семейные хозяйства, не использующие наемный труд, а командные высоты занимали государственные банки и союзы кооперативов, среди которых наиболее важными были «Lietūkis» и «Pienocentras». Вообще, кооперативное движение в хозяйстве (особенно сельском) тогдашней Литвы играло такую большую роль, что вся ее экономическая система может быть названа «государственно-кооперативным капитализмом».
В современной Литве мелкий семейный бизнес играет второстепенную роль, преобладает крупный частный акционерный капитал, сконцентрированный в руках 10 тысяч крупных собственников — работодателей, абсолютное большинство трудоспособного населения является тружениками наемного труда, а командные высоты экономики контролируются скандинавскими банками.
В своей книге «Du nepriklausomybės dvidešimtmečiai» («Два двадцатилетия независимости») я ограничился вопросами, на которые можно ответить на основе имеющихся статистических данных или специальных исторических исследований. В межвоенное время чего-либо вроде современной международной неправительственной организации Transparency International, которая регулярно публикует международный индекс восприятия коррупции и Глобальный барометр коррупции, попросту не было.
— Каковы принципы налогооблажения в довоенной Литве и сейчас?
— Бремя налогов в довоенной Литве не было легче по сравнению с современной Литвой – государство перераспределяло около трети годичного совокупного национального дохода. По сравнению с другими европейскими странами, тогдашняя Литва относилась к числу тех, в которых налоговое бремя было сравнительно большое, а теперь относится к числу тех, в которых оно сравнительно меньше.
Важное различие заключается в том, что в случае современной Литвы в указанную треть годового национального дохода входят и сборы (около 10% годичного национального дохода) в пользу «Cодры», которые идут на покрытие расходов на здравоохранение и пенсионное обеспечение. В довоенной Литве социальное страхование находилось в зачаточном состоянии. А пенсионеров не было и 10 тысяч. Так что если не считать платежей для «Содр», налоговое бремя было более тяжелым в довоенной Литве, чем в современной. Накануне Второй мировой войны Литва на военные нужды тратила около 7% годичного национального дохода, в то время как в современной Литве эта цифра до сих пор не достигала и 1%.
Другое сходство между налогообложением в довоенной и современной Литве в том, что в доходах бюджета преобладают поступления из косвенных, а не прямых налогов, характерные для налогообложения наиболее продвинутых стран. Косвенные налоги мы платим в виде надбавки к цене товара в пользу государства. Когда ими облагаются товары первой необходимости, налоги тяжелым бременем ложатся на плечи малосостоятельных слоев населения. Среди косвенных налогов новизной является налог на добавленную стоимость, собирать который не было технической возможности в довоенные времена. Среди косвенных налогов тогда относительно большое значение имели поступления из таможенных сборов. Высокие таможенные пошлины благоприятствовали развитию промышленности, работающей на внутренний рынок, но, в конце концов, платить должен был сельский потребитель — земледелец, жизнь которого в довоенное время была нелегка из-за широких ножниц между низкими ценами на продукты земледельческого производства и высокими ценами на промышленные товары.
— Как различается влияние (зависимость от) восточных рынков (России, Украины, Беларуси) на экономику Литвы в межвоенный период и сейчас?
— Торговля с Советским Союзом, частями которого тогда были все вами названные страны, в 1938 году составлял 6,7% импорта и 5,7% экспорта Литвы. Главными внешнеторговыми партнерами Литвы тогда были Великобритания и Германия, а Советский Союз был на третьем месте. В 2012 году Россия занимала первое место как внешнеторговый партнер Литвы и по экспорту (18,9%) и особенно по импорту (31,3%). Экспорт во все страны Содружества Независимых Государств составлял 29,7% (во все страны Евросоюза – 60,5%) совокупного литовского экспорта, импорт 35,4% (из стран Евросоюза – 57, 6 %) всего импорта Литвы.
Об особенностях европейской интеграции Литвы, исторических параллелях в развитии стран – читайте в следующем номере «Литовского курьера».
Досье «ЛК»
Зенонас Норкус родился в 1958 году в Кяльмеском районе. В 1976 – 1981 гг. учился на философском факультете Ленинградского университета. В 1984 году защитил кандидатскую диссертацию. Габилитированный доктор наук, профессор кафедры социологии философского факультета Вильнюсского университета, стажировался за рубежом, в том числе в университетах Билефильда, Базеля, Берлина, Манхейма, Кембриджа и других зарубежных вузах. Автор статей, книг, опубликованных на литовском и иностранных языках.
Галина КУРБАНОВА
Разве у Литвы есть независимость,она раб США и ЕС