Элита у разбитого корыта

Мало кто отметил, что Вильнюсский саммит Европейского союза начал работу именно в 70-летнюю годовщину открытия Тегеранской конференции — 28 ноября.

Если в 1943 году в столице Ирана «Большая тройка» величайших политиков ХХ века вершила судьбами мира, то в столицу Литвы канцлер ФРГ Ангела Меркель и три десятка политиков среднего, очень среднего и исчезающе малого политического веса съехались для того, чтобы уломать-таки Украину подписать Соглашение об ассоциации и зоне свободной торговли с ЕС.

Перевернутая страница

Хотя  саммит уже перевернутая страница истории, поговорить о ней стоит.

Особую нервозность проявляли официальные лица принимающей саммит Литвы. Примерами тому могут служить адресованные Виктору Януковичу граничащие с истерикой призывы министра иностранных дел Литвы Линаса Линкявичюса «взять ответственность за судьбу своего государства» (будто бы должность президента Украины ее не предполагает) и противоречивое интервью посла Литвы на Украине Пятраса Вайтекунаса «Украинской правде».

Значительная часть украинской элиты свой выбор в пользу курса, который они величаво именуют «евроинтеграцией», уже сделала. Последователями Ивана Мазепы движет не забота об интересах страны и народа, а стремление обезопасить собственные банковские счета и недвижимость, которыми предусмотрительно обзавелись в государствах, более комфортных для проживания, нежели «обустроенная» ими Украина.

Повторяя вслед за Остапом Бендером «Заграница нам поможет!», они имеют в виду себя и свои семьи, а отнюдь не 46-миллионный народ Украины. Любому трезво мыслящему человеку понятно, что всерьез помогать Украине ЕС, экономика которого шестой год балансирует на грани кризиса, и не может, и не захочет. New York Times прямо назвала каплей в море сумму, обещанную европейской стороной Украине.

Беспочвенны и надежды на «бездонный» европейский рынок для украинских товаров. «Свободный» европейский рынок давно поделен и структурирован, и конкуренты там никому не нужны. А высокий уровень безработицы в Европе оставляет украинцам чисто теоретические шансы найти там хорошо оплачиваемую работу.

«Украина, подобно Греции и целому ряду других европейских стран, довольно скоро попадет в «долговую яму», из которой выбраться будет очень сложно. Поскольку от Украины в обмен на очередные кредиты «большой тройки» (Европейского Центрального банка, МВФ и Всемирного банка) будут требовать увольнения государственных служащих и работников многочисленных предприятий, которые окажутся нерентабельными в условиях существующей в ЕС жесткой конкуренции между «старыми» и «новыми» странами-членами, резко возрастет безработица и в целом снизится и без того невысокий уровень жизни населения».

Многие эксперты предупреждают о том, что стремление к интеграции с ЕС может обернуться для Украины неоколониальной зависимостью от Запада. В СМИ обнародована информация о том, что в конце августа американская инвестиционная компания «Франклин Темплтон Инвестментс» выкупила более 20% внешнего государственного долга Украины. По данным Национального банка Украины, в середине 2013 года внешний долг страны равнялся 134,4 млрд долларов, или 75,7% ВВП. Таким образом, в руках так называемых «западных партнеров» оказался еще один мощный рычаг давления на украинское руководство и элиту.

«Такие недальновидные действия украинского правительства являются шагом к еще большему закабалению якобы независимой Украины», ‑ констатировала депутат Верховной Рады от фракции КПУ, член парламентского Комитета по финансам и банковской деятельности Виктория Бабич.

Огромные богатства, унаследованные Украиной от СССР, своекорыстная украинская элита разворовала и прокутила, оказавшись теперь у разбитого корыта. Курс на так называемую «евроинтеграцию» обернется массовым обнищанием населения. Это приведет к очередной сваре между разными «отрядами» украинской элиты, представители которой в личных целях и с утроенной энергией станут метаться между столицами ведущих государств мира, ища денег и покровительства.

Такое с Украиной уже случалось — во второй половине ХVII века во времена Руины. Украинцы вспоминают о ней еще реже, чем русские о Смуте. Между тем нынешняя ситуация на Украине такова, что самое время напомнить об этом печальном периоде ее истории, начавшемся вскоре после смерти Богдана Хмельницкого, а также о судьбах некоторых колоритных представителей элиты того времени.

Учиться лучше на чужих ошибках. Во всяком случае, тому, кто способен учиться…

Урок от Ивана Выговского

В 1657 году преемником Богдана Хмельницкого стал Иван Выговский.

Прежде он занимал должность генерального писаря и тайком от «шефа» делился с Москвой информацией, за что получал от «москалей» хорошие деньги. Считая Выговского «своим сукиным сыном», Кремль помог ему получить гетманскую булаву. Выговский ответил черной неблагодарностью не только Богдану Хмельницкому, который видел своим преемником сына Юрия, но и царю Алексею Михайловичу.

Бывший президент Украины Виктор Ющенко вспомнил о Выговском в связи с 350-летней годовщиной сражения под Конотопом, которое произошло 27-28 июня 1659 года в ходе русско-польской войны 1654-1667 годов. Годом ранее Выговский встал на путь предательства, подписав в сентябре 1658 года в Гадяче договор о переходе Украины в подданство Речи Посполитой. Выверт Выговского во времена Хмельницкого Украина и Россия договорились предать «вечному забвению». Аналогично тому, как сегодня многие украинские политики и СМИ пытаются предать «вечному забвению» многовековую общую историю русского и украинского народов.

Но историю не замолчишь. В Гадяче договорились и о том, что по представлению гетмана король будет возводить отдельных представителей казацкой старшины в шляхетское достоинство. Историк Сергей Родин раскрыл причину:

«Этнический мутант затрудняется в оценке своей национальной принадлежности, так как чувствует в своей душе борение противоположных, взаимоисключающих начал. Многие представители казачьей старшины эпохи Гетманщины как раз и представляют такой национально мутированный тип: русские по крови, они, по своей психологии, социальному быту, культурным предпочтениям, примыкали к полякам и ориентировались на шляхетско-кастовые ценности». Другое дело, что польская шляхта видеть их в своем кругу категорически не желала.

Именно такие «этнические мутанты» и толкают сегодня украинский народ на очень скользкий путь, который лукаво называют «евроинтеграцией», зная, что в действительности речь идет о превращении Украины в колонию Запада. Сегодня прозападно настроенная украинская элита подходит к историческому выбору так, как стремившаяся стать шляхтой казацкая старшина в Гадяче, которая, не вспомнив о необходимости хоть как-то защитить права украинских крестьян, фактически запродала их в польское рабство.

355 лет назад украинский народ отказался идти на Запад, по опыту зная, чем это обернется. До выступления Хмельницкого, в первой половине ХVII века украинцы находились в самом тяжелом из всех народов Европы положении, испытывая тройной гнет — социальный, национальный и религиозный. Чванливая польская шляхта презрительно называла их не иначе как «холопами» или «быдлом».

А когда народ, стоявший перед вопросом «быть или не быть?», поднимался на борьбу, поляки отвечали массовыми и бесчеловечными репрессиями. Кичащиеся своей «цивилизованностью» поляки истязали восставших, отрезали им носы и уши, сажали на кол. Стоит ли удивляться, что разделить с Выговским его «европейский выбор» поспешили немногие?

Сил воевать с Россией у Выговского не было, и он обратился за помощью к крымским татарам, посулив им деньги и хорошую добычу. В начале битвы под Конотопом казаки Выговского использовали проверенный прием: сначала резво кинувшись в атаку, они затем столь же резко оборотились в бегство. Конница князя Семена Пожарского бросилась в погоню, оторвалась от главных русских сил и угодила под мощный удар крымских татар. Когда израненного Пожарского приволокли к хану Мухаммед-Гирею, князь повел себя не толерантно. Вместо выражения покорности он плюнул хану в глаза и смачно выругался, за что был обезглавлен.

Современные украинские националисты, радуясь гибели под Конотопом отпрысков известных в России родов, «забывают» добавить, что, во-первых, там погибли и оставшиеся верными царю украинцы. Во-вторых, поражение части русской рати мало повлияло на ход войны. Последовавшая следом попытка брата Выговского Данилы и крымских татар взять Киев с треском провалилась, а война продолжалась еще восемь лет.

Впрочем, украинских националистов Конотопская битва привлекает тем, что дает пример борьбы с Россией. А это актуально, ведь любой враг России – друг украинских националистов. Поэтому они молчат о том, что приглашенные Выговским крымские татары по дороге на полуостров разграбили земли Украины и угнали в рабство живших там людей.

Пять лет назад при всем обилии комментариев по поводу юбилея Конотопской битвы осталось за кадром принципиально важное обстоятельство: с предательства Выговского на Украине началась так называемая «Руина» – многолетняя свара претендентов на гетманскую булаву.

Руина с ее распрями принесла украинскому народу массу потерь и страданий. По обе стороны Днепра друг друга сменяли гетманы-конкуренты Иван Беспалый, Иван Брюховецкий, Юрий Хмельницкий, Демьян Многогрешный, Павел Тетеря, Михаил Ханенко, Петр Суховненко (Суховеенко), Петр Дорошенко, Иван Самойлович. Борясь за власть, они попеременно присягали то русскому царю, то польскому королю, то турецкому султану. Всюду интриговали, лгали, доносили друг на друга и ничем не брезговали.

Что же касается Выговского, то всего через три месяца после «триумфа» под Конотопом он был с позором отстранен казаками от власти и, бросив семью, бежал в Европу – в Польшу. Поляки отнеслись к бывшему гетману как к отработанному материалу. Пока тот сидел смирно, игнорировали, а как только вновь заинтриговал, сразу расстреляли.

История Украины учит, что финал «европейского выбора» может быть и таким, как у Выговского — предшественника и любимца Виктора Ющенко.

Олег Назаров, доктор исторических наук

(Продолжение следует).