Родом не из детства – из войны

«Дети и война – нет более ужасающего сближения противоположных вещей на свете», — это суждение принадлежит Александру Твардовскому. Война отняла у них самое дорогое – безоблачное, счастливое детство.

Теперь, когда на Украине, на исторической родине клайпедчанки Ады Филипповны Островерх вновь рвутся снаряды и гибнут мирные люди, она вспоминает свое военное детство и представляет, какой ужас испытывают сейчас ее земляки. Особенно дети…

«Уберите эти черные кресты!»

Перед войной, словно в знак беды, вымерзли все сады, вспоминает Ада Филипповна, жившая тогда в городке Ахтырка, в 100 км от Харькова. Ее первым потрясением от войны стала гибель маленького цыганенка. За день до прихода немцев цыганка с малышом на руках пришла в их дом и попросила еды. Увидев его голые ножки, 8-летняя Ада побежала в детскую, быстро сложила в тряпицу теплые носки, шубку и шапочку младшего брата и незаметно от мамы передала цыганке. Та в ответ протянула девочке яркий бубен, весело позванивавший в ее руках на радость цыганенку.

На другой день она увидела этот бубен в корзине у соседки, которая и рассказала, что немцы расстреляли на окраине города две цыганские кибитки. Это было так неправдоподобно: вчерашняя улыбка малыша с голенькими ножками, которого уже нет на свете, и веселый звон уцелевшего бубна…

В тот же день мимо их дома прогрохотали танки с черными крестами. На окнах в родительском доме тоже чернели кресты из старых газет. «Уберите эти черные кресты, дайте света!» — кричала ночью в беспамятстве девочка. Вздрагивала, если звякнет ведро, напоминая звук бубна. Долгие годы ей снился этот цыганенок, весело сучивший голыми ножками.

Немцы выгнали хозяев, заняв их дом. Пришлось переселиться в погреб. Они также порубили на дрова всю мебель, забрали все припасы, заготовленные на зиму. Семья голодала. Но страшнее было соседство с незваными «гостями».

«Мы с маленьким братом гуляли как-то во дворе. Увидев, как немец выносит из дома его маленький стульчик, брат обрадовался и пополз к нему. Заметив в руках немца топор, я запустила в него ведерко с песком. Озверев, немец кинулся на меня с топором, но стоявший рядом румынский солдат успел отшвырнуть меня в сторону. Я упала в песочницу, что меня и спасло», — рассказывает Ада Филипповна.

Людей расстреливали на улицах без повода, евреев вывозили по ночам неизвестно куда. Однажды ночью приехали и за их семьей. Переводчик комендатуры неправильно прочитал их фамилию – Каплан вместо Казбан. Так бы и расстреляли, если бы не соседка, умевшая говорить по-немецки. Она вынесла офицерам свидетельства о рождении родителей Ады, а также фотографию ее прадеда, казака-ахтырца. А тех, кого преследовали большевики, немцы не трогали.

«Жить в городе стало невыносимо, и мы перебрались в село Аленино за 25 км. Там нас застала страшная бомбежка, мы вместе с другими беженцами отсиживались в школьном подвале. Однажды ночью к нам приполз советский разведчик и сказал, чтобы мы покинули подвал – рядом пристроились немецкие артиллерийские орудия, для которых мы были живым щитом, а нашим мы мешали вести по ним огонь. Перерывы в стрельбе между противниками длились секунды три, за это время нужно было выскочить из укрытия. Мы проскочили – я и мама с братом на руках. Из 50 человек вышли живыми 42, остальные погибли под обстрелом, среди них трое детей. Наверное, ни до, ни после нашего спасения я не испытывала такой жажды жизни, как тогда», — вспоминает она.

Так распорядилась судьба, что ее семья оказалась в самом пекле войны – на Сумщине, рядом с Курской дугой, где в течение 49 дней шло одно из ключевых сражений Великой Отечественной войны. Для мирных жителей это тоже был настоящий ад.

Не теряли человечности

Ада Филипповна вспоминает, как в 1943 году, возвращаясь вечером от подруги домой, наткнулась возле своего дома на раненого итальянского солдата. Немцы к тому времени перестали их обеспечивать продовольствием и медицинской помощью. Более того: люди, ездившие во Львов менять одежду на продукты, рассказывали, что 2 тысячи находившихся там итальянских солдат отказались присягать на верность рейху и были расстреляны. Палачами немцы прозвали бандеровцев, про зверства которых была уже наслышана вся Украина. Жители сменили гнев к итальянцам-оккупантам на жалость.

«Услышав стон солдатика, я попыталась его приподнять, но не справилась. Побежала за бабушкой – мама уже две недели как отправилась к «западнянам» менять последнюю одежду на продукты. Вместе с соседкой с трудом занесли раненого в дом. Разрезали набухшую от крови шинель (бабушка потом сшила из ее кусков куртку для Марио – так звали молодого итальянского солдата), обработали йодом раны. Как сейчас вижу, как бабушка вытирает марлей слезы — ему и себе. Не было уже на него злости, человек нуждался в помощи», — признается Ада Филипповна.

Итальянец  пролежал у них несколько дней, пока не окреп. В сшитом бабушкой зипуне и валенках, подошву которых она обшила клеенкой, он отправился к себе на родину. На прощание обнял своих спасительниц, повторяя нараспев «Спасибо!».

Люди, вспоминает она, не теряли человечности, как могли поддерживали друг друга, делились последним.

Послевоенный голод

С окончанием войны тяготы не закончились. Многие дети, выжив в войну, не пережили голод 1947 года. Это было страшное время. Родившиеся в том году и оставшиеся в живых малыши считались дважды рожденными.

В свои 13 лет Ада выглядела 10-летним ребенком. Ее отец-фронтовик, попав в плен, не избежал и советских лагерей. Мама слегла с сердцем, и девочке пришлось взять заботы о семье в свои руки. Вместе с другими ребятами ездила в Харьков, где меняла собранный  мальчишками из моторной части подбитых немецких танков алюминий на чугунки и миски и продавала на Благовещенском базаре. Добираться до Харькова на проходящих товарняках было тяжело и опасно, Ада часто простужалась и болела.

В один из дней ребят задержала милиция и конфисковала весь «товар». Вернувшись домой с пустыми руками, дети узнали о случившейся в их отсутствие трагедии. Один из друзей, которого все любили и звали Коля-желторотик, решил не ждать их и один пошел искать еще никем не тронутый танк в 6 км от дома. Там и нашел свою смерть, подорвавшись на мине. Обезумевшая от горя мать целыми днями ходила по улицам и спрашивала прохожих: «Вы куда спрятали моего Желторотика?». От пережитого потрясения Ада перестала есть и слегла, а через месяц врачи поставили ей диагноз: туберкулез. В тот голодный год, говорит Ада Филипповна, многие дети болели туберкулезом.

Чужой гимн, чуждые герои

«Я родом не из детства – из войны», — писала Юлия Друнина. Мы как могли сопротивлялись голоду, холоду, страху, болезням, потому и выжили. Война – это наш крест, наша голгофа. Тогда мы были едины в своем горе. «Киев бомбили, нам объявили, что началася война», — пели и в Москве, и в Тбилиси, и во Львове. Что же теперь происходит на моей родной, любимой Украине? Не сплю ночами, сердце болит. Как случилось, что героями теперь там слывут Мазепа, которому за предательство Петр Первый приказал вручить орден Иуды, и живодер Бандера? Им ставят памятники, а мемориальная доска героя Украины Ковпака на Ивано-Франковщине сорвана боевиками со стены и разбита кувалдами», — размышляет Ада Островерх.

Пытаясь разобраться в этом, два года назад Ада Филипповна начала писать книгу, которую посвятила своим внукам и правнукам. В ней – история большой семьи Островерхов, корни которой уходят в казачество. История самого казачества, его беззаветного служения Святой Руси. Через воспоминания о своем детстве и юности, о судьбах украинских одноклассников и сокурсников по харьковскому институту проявляются ответы на мучительные вопросы.

Отдельная глава посвящена нынешнему гимну Украины, в 2003 году заменившему под давлением галичан известный каждому украинцу гимн на слова Павла Тычины. Текст «нового» гимна был написан Павлом Чубинским еще в 1862 году, когда в Малороссии зарождалось движение украинофилов.Уже тогда слышались призывы к отделению Малороссии и к разрушению Российской империи. Об этом мечтал и 23-летний петербургский студент Павло Чубинский. На одной из вечеринок, услышав песню «Еще Польска не сгинела», он за несколько минут написал в подражание свой текст на ту же мелодию «Ще не вмерла Украина». В 1939 году он стал официальным гимном Карпатской Украины. Вот и еще один ответ: не надо навязывать народу Украины чужие гимны и чуждых героев.

«История России и Украины, наша общая православная вера так связали нас, что разделить наши народы невозможно. Грешно переписывать историю некогда великой страны в угоду политическим кланам, которые ее раздирают. Грешно перед теми, кто еще жив, и перед теми, кто уже не с нами», — пишет в своей книге «Дорогое мое захолустье» Ада Филипповна Островерх.

У каждого, утверждает она, есть своя Поклонная гора, куда приносят цветы 9 Мая. У семьи Островерх это памятный камень на Куршской косе, на том месте, где погиб 19-летний Герой Советского Союза Ефим Белинский. Много лет назад Ада Филипповна вместе с комсомольцами Клайпедского стройтреста участвовала в его установке. Каждый год она приходит сюда с внуками, а теперь уже и с правнуками. Без сомнения, они вырастут настоящими личностями.

Елена ЛИСТОПАД