Торжество Православия

Меня как-то упрекнули, и совершенно справедливо: «Что ты пишешь в своих заметках, мол, вы это знаете, об этом говорилось год назад или на прошлой неделе. Ну, не читал я этого. А если читал, то забыл. А газетные вырезки я не собираю».

Ну что ж, верно, не все же любители сериалов, в том числе и в прессе, да и память феноменальная – это исключение. Поэтому на протяжении этого Великого поста я буду рассказывать о том, о чем речь уже когда-то шла – о великопостных неделях. Ведь каждая из них имеет свою тему и название. Те, кто раньше этого не читал, вероятно, узнают что-то новое. А завсегдатаи данной полосы с феноменальной памятью могут потратить время более продуктивно. Например, на молитву. Пост к этому очень располагает.

Скоро первое воскресенье поста, малая Пасха. В честь этого Церковь подарила нам праздник. Торжество Православия. Он посвящен победе Православия над иконоборчеством. Вкратце напомню об этой войне (по-другому не назовешь).

Все началось при императоре Льве III Исавре (717-741 гг.). В Церкви (она в то время еще была единой, до разделения на Восточную и Западную было далеко, более трехсот лет) иконопочитание тогда нередко носило странный, грубый характер, граничащий с языческим идолопоклонством. Ничего удивительного. Именно в то время были крещены многие «варварские» народы. А психологию и менталитет сразу не поменяешь.Такие действия христиан вызывали справедливые упреки в идолопоклонстве, особенно со стороны мусульман. По этой-то причине император выступил против почитания икон, которые он приказывал уничтожать и закрашивать.

Началась настоящая война между почитателями икон и их противниками. Длилась она более 100 лет. Более века лились слезы и кровь тех, кто боролся за право изображать на иконах Господа, Его Матерь, святых. Иконы и мощи уничтожались, равно как и их почитатели. При преемнике Льва III Константине V Копрониме (741-775 гг.) был созван иконоборческий собор 754 года и 300 епископов единодушно осудили иконопочитание. Теперь иконоборчество стало не просто политическим движением, а религиозным учением, ересью, получив богословское обоснование.

С воцарением императрицы Ирины и при ее сыне Константине V Порфирородном (780-797 гг.)  ситуация изменилась: борьба с иконами пошла на убыль, а в 786 г. в Константинополе был созван VII Вселенский собор, на котором была осуждена иконоборческая ересь и принят догмат (непреложное учение) об иконопочитании. Иконы были признаны «напоминательными начертаниями» (т. е. изображениями) и почести им разрешалось воздавать только как образам. Тем самым Собор, отвергнув ересь иконоборчества, преодолели крайности иконопочитания.

Но после свержения Ирины в 812 г. патриарх Феодот издал несколько иконоборческих эдиктов. Война возобновилась. Стали закрывать монастыри, монахов-почитателей икон ссылали и казнили, монастырские земли их конфисковывали. Только в 843 г., когда на Византийский престол взошла Феодора, патриарх Мефодий собрал новый Собор, который подтвердил решения Вселенского. И 11 марта того же 843 г. Церковь впервые праздновала полную победу, Торжество Православия. С тех пор в первое воскресенье Великого поста вспоминается это событие.

В чем же суть почитания святых икон? Что она вообще для православного христианина? Главное, это не картина, а изображение. Слово «картина» несет в себе несколько развлекательный характер, даже самая серьезная. На нее смотрят, над ней размышляют, любуются ею, она может нравиться или не нравиться. Икона существует для молитвы. На нее не смотрят. Она сама смотрит на молящегося. Это окно в духовный мир, проводник, который служит для связи с ним человека. И, естественно, икона не может нравиться или не нравиться. Поэтому она обладает некоторыми особенностями, которые отличают ее от картины.

Во-первых, икона условна и символична. Особенно древняя, написанная до XVII века. В ней все имеет значение: цвет, поза и жест, предметы, изображенные на ней. Даже их геометрическая форма. Возьмем как пример знаменитую «Троицу» Андрея Рублева. Церковь учит, что Бог – это Троица, нераздельная и в то же время неслиянная. Если немного проще, в Ней три Лица, три ипостаси — Отец, Сын и Святой Дух. Но в то же время Они едины. Потому-то на рублевской иконе Она изображена в виде трех ангелов (так впервые Троица явилась Аврааму). Ангелы эти очень похожи друг на друга (до сих пор исследователи спорят, какой ангел какую Ипостась олицетворяет). Они расположены на иконе так, что образуют круг, символ единства и вселенной. Но позы и одежды у них разные. Так прп. Андрей показал неслиянность и нераздельность Троицы. В центре образа – квадратный стол с чашей, в которой лежит голова ягненка. Квадрат в иконописи означает землю, а чаша – жертву. Этот символ понятен – Христос пришел на землю, чтобы принести себя в жертву за наши грехи. Недаром иконопись называют богословием в красках.

Во-вторых, на древней иконе нет теней. Потому что она сама — источник Света.

Нередко удивляет отсутствие пропорций. Это не от неумения «правильно» изображать предметы. Удлиненные фигуры святых на иконе говорят об их бестелесности. Икона — это портрет духовной сущности человека, а не телесной. Потому часто святые изображены как бы стоящими на цыпочках, а вернее, парящими в воздухе. Хотя портретное сходство с оригиналом присутствует (Серафим Саровский, новомученики, Амвросий Оптинский и др., чьи изображения сохранились и кого помнят в лицо).

Мы привыкли, глядя на светскую картину, к тому, что более далекий предмет изображен мельче, а близкий крупнее. Это прямая перспектива. В иконе все наоборот. Там перспектива обратная. Потому-то мы можем увидеть не три стороны дома, а четыре, или даже пять. Так иконописец показывает, что икона находится не против нас, как картина, а окружает молящегося. Как мы видим окружающий нас мир? Разве он ограничен рамкой? В поле нашего зрения попадают предметы, которые находятся не только впереди, но и сбоку. Т. е. так, как изображен мир на иконе.

Но меняются времена, меняются вкусы, да и сам человек, даже очень верующий, все больше и больше начинает принадлежать этому миру. Потому изменилось и иконное письмо. Со временем в нем появляется все больше мирской красоты, необязательных деталей, отчего богословие затушевывается. Жесткий канон, в котором творили древние мастера, становится все мягче и мягче. Спасибо старообрядцам, которые сохранили для нас законы древнего письма.

Догмат о почитании икон гласит, что «честь, воздаваемая образу, переходит к первообразному, и покланяющийся иконе поклоняется существу изображенного на ней». Т. е. мы поклоняемся не самой иконе (доске, краскам и пр.), а тому, кто на ней изображен.

И еще одно важное условие, чтобы изображение стало иконой – оно должно быть освящено. Вот только после этого образ будет аккумулировать, собирать в себе нашу молитвенную энергию и отдавать ее нам в виде чудес и исполнения наших просьб.

И как бы ни старались иконоборцы разных конфессий убедить своих приверженцев в ненужности иконы, им это удается с большим трудом. Помню, в одном маленьком шведском городке в лютеранской церкви я увидел безыскусно, но с любовью написанную икону Господа Вседержителя. Возле нее стоял подсвечник, на котором всегда, а я несколько раз туда заходил, горели свечи и молились люди. Требует верующая душа святого образа, потому что молитва чрез него идет прямо к Первообразу.

Вот в этом, наверное, и заключается Торжество Православия. С праздником!

Петр Фокин, псаломщик Знаменской церкви