«Я иду по-ка-вру»

Илья Ваткин – музыкант, солист и основатель группы «Купе» — гость сегодняшнего номера «ЛК». Беседовать с ним легко, вопросы можно задавать любые, потому что и к серьезным, и к элементарным Илья относится одинаково уважительно. Отвечает развернуто, сочно и точно.

— Расскажите, пожалуйста о себе. Кстати, есть ли в семье музыканты помимо вас?

— Если говорить о музыке как профессии — то я единственный музыкант в семье. А если с точки зрения внутреннего состояния, то каждый из нас – музыкант. Ведь любой человек, который слушает и слышит музыку, может смело называть себя таковым.

В детстве я думал, что лучшие профессии, это – водитель автобуса и музыкант. Наивно полагал, что именно эти люди получают максимум внимания, ничего не делая. Обычное детское заблуждение: их жизнь – это сплошной праздник.

Когда ты смотришь по телевизору концерт, то даже не задумываешься о том, сколько людей трудились над выступлением: композитор, автор текста, режиссер, гример, постановщик, потому что зритель чаще всего запоминает только самого исполнителя.

— Но когда-то же решили для себя, что хотите заниматься именно музыкой?

— В двенадцать лет я стал лауреатом музыкального фестиваля в Литве, а в шестнадцать – лауреатом фестиваля дружбы народов СССР. И тогда я понял, что музыка будет моей профессией. Вскоре закончил Вильнюсскую консерваторию. По специальности я — джазовый барабанщик.

— И тогда появилась группа «Купе»?

— Ой, это очень долгая история! «Купе» существует восемнадцать лет.

Образование группы пришлось на времена застоя и начало перестройки. В рыночной экономике совсем другие правила игры, выживает  сильнейший. И, если ты решил занять свое место под солнцем – то совсем не важно, какая у тебя профессия — выбирай любое дело, направление и доказывай, что ты что-то из себя представляешь.

Каждого человека можно научить играть по нотам и извлекать мелодию из любого инструмента. Но разница между простым музыкантом и профессионалом – огромна!

Убедить стадион или зал в том, что ты мастер своего дела, заинтересовать своим творчеством по силам лишь единицам.

В советское время поп-индустрия была почти не развита. Ведь сейчас абсолютно любого человека можно сделать узнаваемым. Пиар-кампании, радио, телевидение – современные возможности безграничны.

Но популярность не гарантирует исполнителю востребованности. Музыканта могут знать миллионы людей, а концертировать он будет лишь раз в год. Поэтому нужно не просто уметь играть на инструменте и петь. Надо быть личностью, которая может собрать команду единомышленников.

— Почему, кстати, «Купе»?

— Название группы очень символично. Каждому из нас знакомо это чувство:

заходишь в вагон, открываешь двери купе, садишься, знакомишься со своими соседями, и  начинается откровенный разговор. Очень часто  своим спутникам можешь рассказать то, о чем никогда не узнают близкие. Случайные попутчики, мимолетные встречи…

Ты провел со своим спутником долгую ночь в одном купе, поговорил по душам, обменялся телефонами и распрощался. Как правило, навсегда.

Это особое пространство и особые отношения.

— Такие настроения царят и на ваших концертах?

— Я долгое время выступал в ресторанах, на свадьбах. И теперь понимаю, что люди гораздо больше эмоций оставляют именно на таких «гулянках», чем, скажем, на концерте симфонического оркестра. На свадьбе каждому человеку нужна атмосфера праздника, которую должен создать музыкант. Поэтому нужно быть немного психологом, чтобы совершенно разные люди чувствовали себя в своей тарелке.

По крайней мере, мы пытаемся создать атмосферу хорошего настроения и уюта. Хотя очень многое зависит и от публики. Если ты поешь на маленькой кухне, где собралось человек десять близких друзей, – это одно настроение. А когда собирается целый стадион,  невозможно предугадать, каким будет всеобщее настроение.

Раньше возраст публики был от тридцати пяти и старше. Но сегодня ряды наших слушателей пополняют и молодые люди. Потому что мы все время стараемся разнообразить свой репертуар, подобрать новые музыкальные направления. В музыке я не консерватор, скорее – свободный художник.

Моя пятилетняя дочь – главный критик, ее не обманешь. Я даю послушать свою песню, и реакция ребенка бывает непредсказуема. Она может сказать: «Ой, я мультик не досмотрела….» и убежать или попросит: «Включи еще! И еще, и еще…».

— Альбом «Я иду по-ка-вру» записан в Санкт-Петербурге совместно с симфоническим оркестром государственного театра оперы и балета Римского – Корсакова. Сложно ли было реализовать этот проект?

— Представьте себе ситуацию: из Литвы приехал какой-то мальчик-музыкант и сказал: «Я хочу записать альбом! Мне нужны музыканты, дирижеры, звукорежиссеры….».

У меня не было ни денег, ни связей, только идея! Но все получилось. Технически было очень сложно записать альбом «Я иду по-ка-вру». Надо было расписать партитуру, отрепетировать, сделать аранжировку, все это сыграть, смонтировать. Даже страшно вспоминать! Работало четыре звукорежиссера. В то время, когда в Мариинском театре шла опера «Пиковая дама», главный звукорежиссер записывал песню «Синий дымок»!

Кстати, это стопроцентно моя идея.  Наверное,  в российском шансоне до меня никто не записывал альбомы с симфоническим оркестром. Если бы кто-то сегодня попросил меня повторить такой проект, я бы не смог.

Записав этот альбом, я могу больше уже ничего не издавать. Все равно ничего лучше не сделаю! С другой стороны, этот альбом значительно расширил аудиторию моих слушателей. Я сомневаюсь, что, скажем, интеллигенция когда-нибудь слушала шансон. Не потому что эта музыка плохая, просто людям было неудобно ее слушать, не позволял статус.

Мне казалось, что симфонический оркестр придаст совершенства альбому «Я иду по-ка-вру». Но когда я его выпустил, он оказался совершенно никому не нужным. Для того чтобы альбом был востребованным, в него надо было вложить еще миллион – разрекламировать. А так как лишнего миллиона у меня не было….

Но люди из уст в уста передавали новость об этом «компакте»,  и спустя десять лет альбом стал популярным.

— Клип к песне «Синий дымок» невозможно смотреть без слез. Кто автор идеи? Расскажите о съемках, как все происходило, что запомнилось?

— Придумал все я – сумасшедшая идея сумасшедшего музыканта! В то время меня называли «мега-вирусом». Люди «заражались» моими идеями и огромным желанием воплотить их в жизнь!

В клипе было задействовано немало боевой техники, сотни человек массовки. Снимал «Синий дымок» легендарный литовский кинооператор, «золотой» выпускник ВГИКа Альгимантас Микутенас. Главные роли в клипе сыграли Регимантас Адомайтис; актер Каунасского драматического театра Томас Эрбредерис, популярная модель Эрика Стасюлевичюте. Все эти люди работали практически без денег.

К слову, мы снимали на настоящую кинопленку! Многие люди, которые видели клип к песне «Синий дымок», решили, что в нем есть отрывки из документальных фильмов. Хотя на самом деле мы все снимали вживую! Карьер – недалеко от Гарюнай, маленькая кухня – в заброшенной типографии и так далее.

— Не боитесь экспериментировать?

— Главное, чтобы все было на профессиональном уровне. Человек экспериментирует, либо когда у него есть возможности и желание, либо когда он все еще ищет себя.

— Правда ли, что исполнители, как и публика, получают во время концерта огромный заряд энергии? Что для вас зрители, сцена, концерты, аплодисменты?..

— Зрители, аплодисменты – это результат твоей работы. Для того чтобы слушатели поверили, полюбили твои песни, надо их пережить самому, исполнить песню раз пятьсот!

Огромный изъян моей профессии – ты часто испытываешь стресс. Волнение перед концертом, волнение за реакцию зрителей.

— Илья, у вас как у творческого человека есть муза?

— Да! Я, кстати, уже говорил о ней. Это моя пятилетняя дочка Элизабет.

— Какой поступок или подарок от поклонников шокировал, удивил вас?

— Много всего было. Мне и лошадь дарили! Но главный подарок для артиста — это эмоции его слушателей.

А еще мне подарили именную звезду. На стене в моем доме висит сертификат на нее!

— Если бы не музыка, то что? Чем вы могли бы заниматься?

— Да чем угодно! Даже, если бы я был водителем троллейбуса, я придумал бы четыре руля. До того как стать музыкантом, я много работал: на заводе «Вильма», менял замки, косил сено, в четырнадцать лет работал обувщиком – всего было. Можешь гвозди вбивать, печь хлеб или петь. Только ты точно должен знать, зачем ты это делаешь.

— Насколько знаю, вы много концертируете. Куда бы вам хотелось вернуться, где вас приняли теплее всего? Какая публика в нашей стране? Чем наш зритель отличается от других?

— Самая душевная публика в российской глубинке. Люди приходят на твой концерт просто для того, чтобы получить удовольствие.  Может быть, потому,  что там люди не задумываются о том, как им жить лучше. Главный вопрос – как вообще выжить?

Очень искренней бывает публика в местах лишения свободы, в колониях. Люди не могут себе позволить выйти покурить, съесть шоколадку…. Мы дали более двухсот концертов в колониях.

В Литве концерты всегда бывают очень сложными. Людей нужно готовить к празднику. Надо просто все разжевать и преподнести на блюдечке, чтобы слушатели это проглотили. На это тратишь безумно много энергии.

На концерте ты чувствуешь любые эмоции слушателей. Интеллигентный человек, даже если ему не нравится концерт, дослушает его до конца. А другой просто встанет и уйдет посреди выступления. Поэтому все концерты строятся по системе Станиславского – каждые двадцать – тридцать секунд должно меняться действие, для того чтобы привлекать внимание человека. Как на детских спектаклях!

Ведь кордебалет, фейерверки, экраны – все для того, чтобы удержать внимание.

— А почему людям так нравится шансон?

— В шансоне есть конкретная история конкретного человека. В три минуты вложена целая жизнь.

Почему в советское время шансон был очень популярен? Потому что этот жанр был запрещен. Никто не задумывался о значении  слова «шансон», оно считалось буржуазным априори. А ведь в переводе «шансон» означает «песня».

Это не лагерная романтика или городской романс, это просто – музыка. То, что поют Фрэнк  Синатра, Патрисия Каас, Мирей Матье и другие звезды мирового масштаба. Они с помощью доступных минимальных форм: текста, мелодии заставляют тысячи людей слушать себя.

— Планы на ближайшее будущее существуют?

— Через пару дней я уезжаю в Мюнхен, там будет несколько концертов. Затем  мы улетаем на Урал – впереди девять концертов. Заканчиваем альбом, открываем продюсерский центр Ильи Ваткина. Ждите!

Рассказ Ильи сопровождался оживленной жестикуляцией, временами он вскакивал – что-нибудь показать, объяснить… На Илью невозможно было смотреть без улыбки  — такой уж он человек. Безумно энергичный, заражающий всех своими идеями и планами и безумно добрый. И я прекрасно понимаю, почему стал возможным альбом «Я иду по-ка-вру» и  клип «Синий дымок» — ему просто невозможно отказать.

Его личная жизнь — это музыка. Она и жена, она и ребенок! С ней можно и поругаться, ее можно и приголубить…

Александра РЫБАКОВА, стажер «ЛК».

Фото из личного архива И. Ваткина.