«Я выиграла главный приз»

Агне Зуокене — член Сейма. Многим известна как инициатор проекта Nedelsk, направленного на профилактику рака груди у женщин.

О проблемах общественного  здоровья, о правах потребителей и о том, как удается совмещать работу и семью, Агне Зуокене рассказала в интервью «Литовскому курьеру».

— Почти деcять лет существует ваше главное детище — проект Nedelsk, направленный на профилактику рака груди у женщин. Каких успехов в лечении этого заболевания Литва достигла?

— Меня радует, что в нашем мышлении произошли изменения. Сегодня большая часть людей понимает, что о себе, о собственном здоровье должны заботиться сами. Процесс переоценки ценностей не быстрый: только после семи лет существования проекта Nedelsk мы увидели, что смертность от рака груди среди женщин стала уменьшаться.

Десять лет назад я сама думала, что рак груди неизлечим и нет нужды о нем говорить. Но сегодня я научилась хорошо распознавать характер этой болезни и понимаю — если болезнь диагностировать вовремя, можно спасти почти сто процентов женщин.

В Литве каждый год устанавливается примерно 1400 случаев рака груди. Каждый второй диагностируется с опозданием. Потому что рак груди — очень коварная болезнь, которая может «сидеть» в нас и никак себя не проявлять на протяжении долгих лет. За все время существования проекта более 64 тысяч женщин проверило свое здоровье, они смогли побывать на приеме у лучших радиологов и маммологов Литвы. Статистика показала: только небольшая часть женщин знает, что они могут бесплатно проконсультироваться у врачей.

Впрочем, из-за быстрого темпа современной жизни и каждодневных забот порой у женщины нет времени подумать о своем здоровье. Именно поэтому проект Nedelsk стремится, чтобы женщины  уделяли больше внимания себе, регулярно проверялись у врачей.

— Всегда существовала проблема неизлечимо больных людей. Некоторые страны поддерживают право граждан самостоятельно решать, уходить ли из жизни, разрешая эвтаназию. По-вашему, эвтаназия это милосердие или преступление?

— Очень сложная тема, которая очень неправильно пришла в Литву. Тот законопроект, который был зарегистрирован в Сейме, по-моему, был составлен очень безответственно. Общество сразу разделилось на две враждебно настроенные друг к другу группы.

Я думаю, что абсолютно здоровый человек, будучи в здравом уме и сознании, может иметь выбор и право решать, как он хочет уйти из жизни. Но не тогда, когда он уже надломлен болезнью.

Правда, это я себе представляю только теоретически. Я не знаю, как действует весь этот процесс на практике в тех странах, где эвтаназия разрешена. Но думаю, что теоретически, если установить четкие предохраняющие ограничения, которые не допускали бы всевозможных злоупотреблений, в исключительных случаях эвтаназия может быть оправданна.

С другой стороны, нам в Литве сегодня об этом нужно ли говорить? Мы живем в католической стране, где очень сурово относятся к моральным ценностям. Быть может, в другом десятилетии наступит наше время. Тем более, что какой-то понятной модели эвтаназии, которая была бы приемлема и понятна обществу, сейчас y нас нет.

— Каков ваш взгляд на литовскую систему здравоохранения в целом?

— Ее главная проблема: все знают, что медицине денег не хватает, но никто не знает, какие суммы и на что тратятся. Законы, определяющие, как система здравоохранения должна работать, зачастую не действуют на должном уровне.

Каждый должен задать себе вопрос: кому я плачу налоги? В нашей стране мы платим налог на здравоохранение в общий бюджет государства. В ряде других стран налог на здравоохранение отделяется от общего. Для этого создаются специальные отдельные накопительные счета, которые по-разному классифицируются. При необходимости налогоплательщики могут использовать накопления каждого счета в отдельности или всех счетов вместе. Такая система, на мой взгляд, является более правильной. Потому что человек чувствует ответственность за свои деньги.

Большая часть жителей Литвы дополнительно платит врачам за какие-либо медицинские услуги. Не секрет, что взяточничество, коррупция, бюрократия в наше время приобрели довольно крупные масштабы. Но вопрос заключается в том, что именно мы хотим поменять в системе нашего здравоохранения? Мы хотим слегка поменять старую систему или создать совершенно новую, способную совершить революцию в литовской системе здравоохранения? Во втором сценарии я очень сомневаюсь. По крайней мере, пока не закончится кризис и не придет стабильность.

— Неделю назад Сейм принял ряд поправок к Закону об оперативной деятельности, связанных с преступными действиями сексуального характера в отношении несовершеннолетних. Вы были инициатором этого проекта. Но что именно изменилось в законе после принятых поправок?

— До принятия поправок все сексуальные преступления против несовершеннолетних квалифицировались как легкие или менее тяжкие преступления. Раньше у следователей был четкий ряд правовых ограничений, какие действия можно применять при расследовании таких преступлений, а какие нельзя. Большая часть людей, попадавших под подозрение, просто не привлекалась к уголовной ответственности по причине этих ограничений.

Отныне следователи смогут использовать весь спектр оперативных мер, без каких-либо ограничений, для более быстрого, оперативного и тщательного раскрытия этих преступлений.

К сожалению, у нас не существует программы, в рамках которой такие преступники регистрировались бы и за ними велось наблюдение на протяжении какого-то времени. У нас такие осужденные после отбытия наказания просто выходят на свободу, как говорится, до следующего раза. Однако понятно: главное не в том, сколько такой человек проведет времени в местах лишения свободы, а насколько за это время может измениться его преступное мышление…

— Агне Зуокене — борец за права потребителей. Насколько сегодня проблема вредных пищевых добавок и консервантов, содержащихся в продуктах питания, актуальна для населения Литвы?

— Проблема пищевых добавок касается практически всех продуктов питания, которые мы видим на прилавках магазинов. Отказаться от химических добавок почти невозможно, за последние полвека они стали незаменимыми. Сказать какой группы товаров не касалась рука технологов, сегодня почти невозможно. И я, конечно, понимаю, что совсем отказаться от добавок мы не сможем. Хотя бы потому, что огромные концерны пищевых производителей обладают большой силой.

Я борюсь за то, чтобы производитель оставался честным перед потребителем и указывал на этикетках продуктов точное количество и наименование консерванта. Этого в Литве пока нет.

Мы слишком доверяем производителю, а он зарабатывает на нашем здоровье. Почему мы должны платить за плохой продукт такую же цену, как за хороший?

Я слабо верю в то, что когда-нибудь в Литве будет создана такая служба или министерство, которые хоть как-то начнут регулировать требования к производителям. Поэтому сейчас я больше уповаю и сотрудничаю с соответствующими структурами Европейского союза, который, как я думаю, в этом вопросе проводит правильную и принципиальную политику.

— Важны ли для вас титулы и мандаты?

— Я не считаю себя типичным политиком, потому что политика — это процесс, который требует времени. Кстати,  многие думают, что работа политика заключается в его умении хорошо разговаривать. Существует такой стереотип.

По-моему, главной обязанностью политика является его умение вслушаться в проблемы народа и уметь незамедлительно их решать. Я очень конкретный человек, для которого важен конечный результат. Я из тех, кто не говорит вообще или говорит мало, но при этом сразу пытается найти суть проблемы и всевозможные способы ее решения. Находясь в политике, я  не иду на компромисс со своей совестью.

Как бы высоко ни ценили меня как политика, мой главный приз — семья. Я очень счастлива! Потому что здорова, родители живы, у меня трое прекрасных детей и любящий муж, красивый дом с чудесным видом из окна. Чего мне еще хотеть? Самый лучший титул для меня – это титул матери и жены.

— Тем не менее, что важнее: работа и карьера или дом и семья?

— Сегодня для многих женщин на первом месте стоит карьера. Я очень рада, что родилась в другое время, когда такого отношения к жизни не было.

Мои дети нисколько не мешают карьере. Лет пятнадцать  назад в моей жизни были эпизоды, когда казалось, что работа становится важнее семьи. Это нормально, ведь чтобы заслужить уважение окружающих, добиться успехов в своем деле, нужно много работать.

Но так мне казалось пятнадцать лет назад. А сегодня для меня на первом месте однозначно стоит семья.

***

Как бы высоко ни ценили меня как политика, мой главный приз — семья. Я очень счастлива! Потому что здорова, родители живы, у меня трое прекрасных детей и любящий муж, красивый дом с чудесным видом из окна. Чего мне еще хотеть?

Мы слишком доверяем производителю, а он зарабатывает на нашем здоровье. Почему мы должны платить за плохой продукт такую же цену, как за хороший?

Жанна Пасечник.