У единственной литовской буквы нет аналогов в мире

Литовский алфавит, отличия которого от алфавитов всех других языков мира сразу бросаются в глаза, в этом году оказался в центре внимания организаторов Вильнюсской книжной ярмарки.  Обозначение носовых гласных, галочки и точки над гласными украсили плакаты и буклеты нынешней ярмарки. Профессор языкознания Гедрюс Субачюс утверждает, что большая часть диакритических знаков литовского алфавита заимствована из других языков, и только одна буква исключительно наша и не имеет аналогов в мире.

Нет аналогов

32 буквы литовского алфавита прекрасно отражают историю страны, и только одна из них не имеет аналогов в мире, утверждает габилитированный доктор наук профессор Иллинойского университета Гедрюс Субачюс.

«Национальных, литовских букв в широком смысле этого слова на самом деле нет. Исключительные буквы, которые мы хотели бы называть своими, это девять букв с разными диакритическими знаками, обычно предназначенными для уточнения произношения звука. Они заимствованы или сконструированы по примеру других языков. Так, три буквы с галочками – č, ž, š – заимствованы из чешского языка, а две с хвостиками — ą и ę – из польского. Еще остаются четыре  ū, į, ų и ė. Их история самая интересная», — рассказывает Субачюс.

По его словам, единственная буква, которую можно называть истинно литовской и не имеющей аналогов в других языках, — это ė. Ее придумал и уже в первой литовской грамматике в 1653 году использовал Даниелюс Клейнас.

«Исключительность этой буквы прекрасно иллюстрирует мало кому известный факт, что в Америке перед появлением компьютеров и широким процветанием печатных машинок в издававшихся там в послевоенное время литовских газетах буква ė часто печаталась с черточкой. Причина простая – буква ė  не считалась настоящей буквой алфавита, а скорее используемым символом, поэтому для этого надо было отливать в типографиях отдельную форму, производство которой было вдвое дороже. Работавший в чикагских типографиях Клементе Деделе вел активную переписку с литейными мастерскими, которые отливали типографские шрифты, пока не убедил их, сторговался и доказал, что ė – настоящая, хотя и исключительная буква нашего алфавита. Насколько мне известно, спустя некоторое время американские производители уступили ему и договорились, что отлив буквы ė будет дешевле», — говорит профессор.

«Польских» букв полно во всех печатных изданиях

Самая поздняя буква алфавита, из-за которой сломано немало копий, —  ū. Она создана на основе античных традиций, а таких букв, означающих долгие звуки, у соседей латышей аж четыре.

Остальные литовские исключительные буквы – это į и ų. Правда, они пришли в литовский язык из ранних литовских летописей и отражают изменившееся на протяжении нескольких столетий произношение слов.

«Напрямую из польского мы заняли только — ą и ę. Однако у нас с давних времен было больше звуков, которые произносятся через нос. Для этого предназначены буквы į и ų, прототипы которых мы находим в «Postilė» Микалоюса Даукши и потом в письменных источниках Восточной Пруссии. А еще раньше носовое произношение было широко распространено и действительно четко произносилось – скажем, при написании слов в винительном падеже или в исключительных по написанию  словах – žąsis, ąžuolas, mįslė – написание их с хвостиком произошло от того, что несколько сот лет назад эти буквы означали носовые звуки. Такое произношение стерлось, а вот на письме это сохранилось», — напоминает профессор о происхождении слов с исключительным написанием.

По мнению Субачюса, языковые уникальности красноречивы только тогда, когда известно, какое глубокое общее наследие коренится под этими деталями.

«Все нации так и создавали письменность – беря за образец более сильные, более развитые и имеющие более богатое литературное наследие в языке. Скажем, совершенно бессмысленно отрицать, что в литовском языке до конца XIX века было намного больше так называемых польских букв: перечеркнутое Ł , а также w и другие диакритические буквы. Со времен Мажвидаса их было полно в письменных источниках, это были наши буквы. Букву w Винцас Кудирка устранил в «Варпасе» примерно в 1890 году, потому что в период запрета печати царская Россия запретила не латинский алфавит, а конкретно польский. Поэтому литовцы специально модифицировали буквы, стараясь продемонстрировать, что пользуются не польским алфавитом. Вот и ответ, почему мы взяли чешские буквы, но отказались от польских. Это российская политика, основанная на принципе «разделяй и властвуй», которая оказала влияние на наши современные правила письма, и вероятно, что если не было бы запрета на печать, то мы сохранили бы еще больше сходства с польским алфавитом», — говорит профессор.

Почему американцам трудно произносить название Вильнюса?

По словам Субачюса, у нас есть буквы, которые не отражают звук и таким образом отражают фундаментальное отличие между письменным и устным языком. Обе они скрыты под словосочетанием «lietuvių kalba», с которым и отождествляются литовцы.

«Эта странная буква – это знак мягкости. Для представителей других языков – загадка, как так может быть, а для нас – это ответ, почему, например, американцам так трудно произнести название нашей столицы. Потому что они читают так, как написано, и не могут предвидеть, что второе i только  смягчает произношение, но само по себе не произносится», — поясняет он.

По утверждению Субачюса, разница между разговорным и письменным языком становится еще понятнее, когда мы осознаем, что разговорный язык – это наша природа, а письменность – культурный продукт, от начала до конца сознательно созданный человеком.

«На родном языке мы начинаем говорить, даже не осознавая себя, и овладеваем им очень легко. Между тем писать мы учимся долго и для этого требуется усилие. Если кто-то принял бы закон о замене букв, мы их заменили бы. Может, и без радости, но заменили бы, потому что это возможно. Заменить звуки не получится. Кое-что будем корректировать, исправлять, но до конца это не удастся, потому что это наша природа», — говорит Субачюс.

Инф. «ЛК».