В недалекую еще бытность глиняные миска и горшок ручной работы были обычной посудой на столе крестьянского дома. Теперь — редкость. Да и самого гончара днем с огнем не сыщешь. Некогда распространенный промысел превратился в хобби. В угоду туристам. В Брестской области осталась лишь одна деревня, которая хранит вековые традиции, — Городная в Столинском районе.
Репортер отправилась туда, чтобы посмотреть, как из бесформенного куска глины в руках мастера рождается сосуд, как и кто в горне обжигает горшки. С 25 июля по 2 августа в Городной проходил V Международный пленэр гончаров. В полесской деревне собрались ремесленники из Беларуси, России, Украины, Литвы, Армении и Польши. В том числе представители российского Скопина — гончарного центра Рязанщины, города–побратима Столина.
Гончарством Городная занимается с XV века. За деревней — залежи глины, что, несомненно, способствовало развитию промысла. Когда–то гончарные круги стояли здесь практически в каждом доме. Жители соседних деревень с юмором называли их обитателей горшколепами. Те не обижались на крестьян, потому что считали себя мещанами. Обоснованно. Деревня имела Магдебургское право, а на гербе ее на серебряном поле гордо располагался лось с золотыми рогами. Небедными были гончары.
Сегодня в Городной осталось несколько старых мастеров, а молодежь обучается ремеслу в Городнянском центре гончарства.
Директор центра Василий Козачок приглашает меня в комнату, где собраны экспонаты для будущего музея:
— Вот это — «поляк». Горшок, в котором хранили зерно.
Из поколения в поколение он передавался шесть раз. Горшку не менее 300 лет.
Поверх ангоб, то есть рисунок. Сделан с помощью куриного пера красной глиной по белой, причем на сыром изделии перед обжигом. А самый у нас популярный горшок — «мамзелька». Миниатюрный, на литр. В таком варили кашу. «Мамзелька» также считалась мерилом стоимости при продаже горшков оптом.
В музейной комнате глаза разбегаются: «семак», «збан», «зливач», «пододинец», «одинец», «рынька», «клечик», «макотра», «банька»… У каждого свое предназначение. Для супа, крупы, воды, молока, теста.
Рядом с простыми обожженными горшками обработанные глазурью. Как здесь говорят, поливанные.
— «Полива» не только украшает посуду, но также образует защитный глянцевый слой, который продляет срок службы. Это долгий и трудоемкий процесс, — Василий Козачок показывает мне поливанный горшок и признается, что посуда без такой обработки ему нравится больше.
Парочка горшков–экспонатов выполнена в технике обвара. Это когда готовое изделие сначала при температуре 900 градусов обжигается, потом щипцами опускается в раствор с кислой средой (квас, огуречный рассол, пиво, сыворотка). Узор возникает независимо от мастера. Техника не характерна для Городной. Но старинная. Эти горшки в центре остались от прошлого пленэра.
Кстати, два года назад участники пленэра возрождали ангоб. Сейчас провели конкурс на самую совершенную форму «збана» и «баньки». Повторить изделия городнянских мастеров оказалось не так легко, как думалось.
Из музейной комнаты Василий Козачок зовет меня в подвал. Прежде чем глина попадет на гончарный круг, ее «сбивают в бабку» — огромный ком. «Бьют» глину большим деревянным молотом. А потом стругают мелкой стружкой. Потом снова «сбивают в бабку» и опять стругают. До тех пор, пока не станет она мягкой, как свежее деревенское масло. Хранят «бабку» в прохладном подвале, куда и привел меня Василий Козачок.
Там застали мы мастеров из Украины. Микола Величко из Хмельницкого, Юра Данилишин из Львова. Ребята не скрывают восторга:
— Глина хорошая. Условия для работы отличные.
Микола признается, что в гончары пришел после 15 лет в журналистике:
— Пришло время что–то менять в жизни. Бабушка шутила: «Один раз в глину замажешься — не отмоешься». Как напророчила. Ремесло затягивает все больше.
Беру в руку серый комок — он пластичный, податливый. Несведущему глина покажется субстанцией, лишенной цвета и запаха, не более того. Для мастера она плоть земли…
Но меня уже зовут наверх. Гончары забирают из подвала высохшие горшки и несут в горн. Погружение хрупких изделий во чрево печи процесс не каждодневный, уникальный, и может, такого я больше никогда не увижу. Спешу не пропустить. К печи идем вместе со старейшим городнянским гончаром Георгием Ковалько. В каждой руке мастера по пять «мамзелек».
— Сможете столько взять? — прищуривает глаза старик.
У меня больше двух в каждую руку не получается. Боюсь разбить.
— Вот еще до закладки в печь хорошее изделие раскололось, — минская керамистка Наталья Кабанова собирает посуду, аккуратненько разложенную на траве в ожидании обжига. Битая керамика тоже сгодится. Ею накроют горшки в горне.
Закладывать изделия доверяют Сергею Шелесту. Парень в Городной вырос, научился мастерству и вот уже сам участвует в пленэре. Потомственный гончар. В местный центр гончарства вместе с братом Иваном он пришел в девятилетнем возрасте.
— Городнянскую керамику узнают не только в Беларуси. Приезжаю со своими желтенькими и зелененькими горшочками, все знают — городенец. Жаль только, на гончарстве много не заработаешь, буду заниматься им в свободное от работы время, — рассуждает Сергей.
У меня в Городной было две задачи: купить горшки и посидеть за гончарным кругом. Гончары смеются, вытирая руки о фартуки:
— Слишком нарядно вы оделись.
Место мне уступает Татьяна Каленкина. Вместе с дочкой Марией они приехали из Орла. Татьяна Ивановна лепит куклу:
— С глиной работаю давно — у нас в Орле была фабрика керамических изделий. Там всю жизнь. За гончарный круг села перед выходом на пенсию. Дочь Мария — дизайнер, потом в магистратуре занималась историей орловской керамики. В результате мы собрали изделия «с миру по сосенке» и создали в Орле музей.
— Сила нужна за гончарным кругом? — осторожно дотрагиваюсь до куклы и понимаю, насколько она сейчас уязвима.
— Нет, не сила. Скорее ловкость и желание. Но в Городной глина плотная, женщинам тяжеловато.
В Городную Каленкины приехали, увидев презентацию гончарной столицы Беларуси в Скопине Рязанской области. Из Скопина в Городную приехали и Юрий Гефенедер — мастер глазурованных фигурных сосудов, а также потомственный гончар Валентина Пономарева, которой особенно удаются подсвечники. Валентина в Городной в первый раз и, кажется, нашла здесь свою судьбу. С гончаром из Пружан Виталием Романовским они стали друзьями.
Досье
В 2010 году традиционному гончарному промыслу деревни Городная присвоен статус нематериальной историко–культурной ценности Беларуси, а местный центр гончарства внесен в официальный перечень объектов нематериального культурного наследия Брестской области.
Валентина КОЗЛОВИЧ.