В ближайший понедельник наконец-то произойдет знаменательное событие, которому вот уже три месяца мы посвящаем наши заметки, – первое празднование в честь литовских святых. Напомню, что накануне, в воскресенье, 26 июля, в 17.00 в Свято-Духовом монастыре состоится вечернее богослужение, в Пречистенском соборе в это же время – праздничный вечер, на котором прозвучат произведения митрополита Илариона (Алфеева). А в понедельник, 27 июля, в монастырском храме – торжественная литургия.
Мы же продолжим рассказывать о наших святых земляках. Сегодняшних героев объединяет то, что, во-первых, связаны они с Литвой. Во-вторых, оба преподобномученики, то есть пострадавшие за веру монахи. А в-третьих – не удивляйтесь! – их имен нет в нашем месяцеслове. Причины тому разные. Например, святой почитается в другой автокефальной церкви, а до нас еще «не дошел». Или имя угодника Божия затерялось в толще веков.
Начнем наш рассказ в хронологическом порядке.
Городок Супрасль на востоке Польши обязан своим появлением Благовещенскому монастырю, одному из главных центров православия нашего западного соседа. Основал обитель магнат Александр Ходкевич в 1498 году у местечка Грудек на реке Супрасль (отсюда и название). Через два года поселившиеся в монастыре киевские или, по другой версии, афонские монахи перенесли его (монастырь) в более уединенное место. Но мечте об отшельничестве не удалось сбыться: сразу же рядом стал формироваться город. В те времена места эти входили в Великое Княжество Литовское.
Вскоре ряды первых монахов пополнил местный житель, получивший при постриге имя Онуфрий. Как его звали в миру, неизвестно. До прихода в монастырь вел, как бы сейчас сказали, антиобщественный образ жизни, имел буйный нрав, что привело в итоге к убийству человека. Движимый раскаянием, он и ушел в Супрасльский монастырь. Желая искупить тяжкий грех, Онуфрий решает пострадать за веру в мусульманских странах. Но игумен не дает благословения на такой подвиг. Через какое-то время монах постигается в схиму с именем Антоний, а позже перебирается на Афон.
Хотя окрестности Святой горы с 1430 года были захвачены турками, монашеская республика продолжала существовать в мусульманском окружении. Но и здесь Антоний не получает добро на задуманное им искупление прежних грехов. Пришлось смириться и жить обычной жизнью инока. Однако по прошествии какого-то времени он услышал о подвиге знатного юноши Иоанна, замученного турками (вероятно, в македонском городе Серры), и желание принять мучение за веру вспыхивает с новой силой.
Антоний отправляется в Фессалоники. В городе существует один из древнейших христианских храмов Ахиропиитос, построенный в V веке. Правда, турки превратили его в мечеть. Антоний приходит туда во время богослужения и начинает молиться.
За это его избивают, бросают в тюрьму и десять дней морят голодом. Потом приводят на допрос к градоначальнику. За отказ принять ислам и порицание мусульманской веры он приговаривается к сожжению. Когда Антоний стоит на еще не зажженном костре, ему опять предлагают отречься от веры во Христа. Мученик отказывается и плюет в стоящего рядом стражника. Тот, разъяренный, убивает Антония ударом палицы. Тело монаха сжигают, а прах развеивают по ветру.
К сожалению, ни на Афоне, ни в Фессалониках не было распространено почитание Антония Супрасльского. Лишь в церкви Ахиропиитос (Нерукотворного образа Богородицы), где преподобномученик Антоний совершил свой исповеднический подвиг, хранится его икона с житийными клеймами и почитается день исхода в вечность 4 февраля.
Текст жития его сохранился в единственном списке XVI века на вставных листах в западнорусской рукописи Стишного Пролога. Сама рукопись находится в Государственном историческом музее. После того, как в 2005 году она была прочитана, почитание Антония возродилось в Супрасльском Благовещенском монастыре. А теперь имя его украшает и собор литовских святых.
О Павле Виленском достоверно нам почти ничего не известно. В 25-томном «Русском биографическом словаре» А.А. Половцова, изданном на рубеже XIX-XX веков, в самом начале тома XIII буквально сказано: «Павел, преп., муч. Виленский XVII в., пострадавший от польского короля в Вильне; не канонизирован, память его – 3 мая». Вот и все. Правда, в «Сводном иконописном подлиннике XVIII века» еще, как и положено подобному изданию, дано краткое указание, как писать его икону: «… подобием рус, брадою, аки князь Борис, ризами такожде». Но мы иконы не пишем, да и писал ли кто такую, неизвестно. За исключением образа литовских святых, созданного палехскими мастерами для клайпедского Покрово-Никольского храма. Фрагмент ее предлагаю в качестве иллюстрации.
Когда в епархии составляли список литовский святых, большую работу проделал историк из Клайпеды А.В. Фомин. О нем в наших заметках упоминалось неоднократно. В поисках каких-то сведений о мученике Павле он основательно поработал с историческими документами. И вот что он нашел.
В XVII веке в Вильнюсе было несколько монахов по имени Павел. Среди них лишь один мог бы быть кандидатом на виленского преподобномученика. Это некто игумен Павел из Кронь (Крони – старое название городка Круонис). Здесь во второй половине XVI века был православный монастырь, опекаемый православным вельможей Богданом Огинским, владельцем этих земель. Обителью, вероятно, и руководил Павел.
В 1596 году была заключена Брестская церковная уния, после чего все православные храмы в Литве были закрыты, священники изгнаны, Виленский Свято-Троицкий монастырь стал униатским. В 1604 году в Вильнюсе открывается монастырь Святого Духа на частной земле (это обстоятельство и спасло его от закрытия, ибо частная собственность священна), организуется Свято-Духовское братство, во главе которого становится Огинский. Первым настоятелем стал Леонтий Карпович. Обо всем этом мы уже тоже говорили в двух предыдущих номерах ЛК.
В 1609 году клирики Свято-Духова монастыря Пафнутий и Павел (вероятно, тот самый, из Кронь) подали в суд на Ипатия Поцея, униатского митрополита, виновника репрессий против православных в Вильно. Через два года сажают в тюрьму Карповича. На его место настоятеля заступает Павел. Он активно защищает православие, закладывает основы строгого общежития в монастыре, занимается издательской деятельностью. В 1611 году в братской типографии в Евье (Вевис) было издано несколько книг. К одной из них, «Молитвы повседневные», Павел написал предисловие.
Что с ним стало потом, неизвестно, в исторических документах имя его больше не фигурирует. Он мог умереть в тюрьме или стать жертвой погрома. Возможность тихо дожить до старости и почить в мягкой постели весьма сомнительна.
Подробнее о Павле игумене из Кронь вы можете прочитать в книге А.Фомина «Православные святые в истории Литвы» или в епархиальном «Вестнике» (2015г. №4, стр. 37-43).
Одно ли лицо виленский мученик и игумен из Кронь? Однозначного ответа, наверное, уже никто не даст. Но радует знакомство с еще одним героем духа и нашим земляком.
Петр Фокин, псаломщик Знаменской церкви