Ремигиюс Жемайтайтис, парламентарий, заместитель председателя комитета Сейма по вопросам здравоохранения
Люди, это уже не шутки! За двадцать лет в политике я такого не видел. 29 июня опубликован приказ министра здравоохранения о требованиях к оказанию амбулаторных услуг, услуг по уходу на дому и оплате этих услуг. А буквально через пару дней вступило в силу изменение, согласно которому сеньоры, проживающие в медико-социальных учреждениях по оказанию паллиативной помощи, лишаются услуг. Это означает, что учреждения не могут покупать услуги со стороны, а должны предоставлять их сами, только за счет собственных ресурсов. На самом деле этого не должно было произойти, а если произошло, то для переориентации необходимо три месяца, а не полтора дня. Это также означает, что если такое медико-социальное учреждение не справляется, то в некоторых случаях людей, которые не могут встать с постели, в порядке общей процедуры отправляют в поликлинику. Видели ли хоть раз те, кто подготовил эту новую «процедуру», как выглядит пожилой человек, нуждающийся в уходе, и уход за ним? Похоже, кто-то сошел с ума. Может, министр здравоохранения? Может, все министерство? А может быть, и все правящее большинство.
Министр действительно сошел с ума, потому что, ни с кем не посоветовавшись, просто взял и принял такое решение. Правящие не в своем уме, потому что за неделю не соизволили это выяснить. А когда узнали, заметались, как овца с отрезанным хвостом: что случилось? кто посмел? Если свой, то, может, все окей? Естественно, свой — и советник, и исполнитель. Не представляю, чем руководствовался министр здравоохранения, принимая такое решение.
Догадываюсь, что тут могло быть два логических варианта. К нему подошли руководители каких-то двух учреждений опеки, однопартийцы, и сказали, что нужна такая поправка — хотят расторгнуть какие-то договоры, а может, уничтожить конкурентов. Другой вариант – возможно, были получены сигналы о злоупотреблениях в учреждениях по уходу. Например, берутся деньги за услуги, а сами услуги не предоставляются. Но в этом случае надо усиливать контроль, а не лишать услуги! Как в Советской армии — кто-то совершил преступление, так теперь все пострадают! Как это решение оставляет людей, пациентов учреждений престарелых, без услуги? Просто учреждение не может предоставить услугу, которую раньше покупало в другом медицинском учреждении. А если не может купить, должно предоставить услугу самостоятельно. А если нужных специалистов нет? Если этот специалист нужен только на несколько часов в неделю? Какой профессиональный медик пойдет работать в медико-социальное учреждение для оказания паллиативной помощи на несколько часов в неделю? Даже если нагрузка выше – никаких профессиональных перспектив нет.
Замахнулись на самую уязвимую социальную группу — сеньоров с особыми потребностями. Для тех, кто не знает, поясняю — это обычно очень больные пожилые люди, нуждающиеся в постоянном медицинском уходе и присмотре. Им это нужно, чтобы не страдать от боли, чтобы можно было жить более-менее сносно. До 1 июля амбулаторные услуги могли оказываться на дому или в учреждениях социальной опеки. Опубликованный 30 июня приказ уже вступил в силу. Хотя этот правовой акт создан без соблюдения каких-либо законодательных принципов. Нет никакого срока вступления в силу, хотя на это требуется не менее трех месяцев.
Переступить через самых слабых членов общества и попытаться сэкономить за их счет? В то время, когда мы говорим о повышении доступности медицинских услуг, на самом деле она сокращается, а точнее, полностью уничтожается. Медицинские учреждения остаются без врачей. Министр здравоохранения успешно увеличивает смертность. Знают ли об этом родственники людей, нуждающихся в паллиативной помощи? А премьер-министр Ингрида Шимоните знала об этом или услышала только после празднования коронации Миндаугаса? Все, что я могу сказать, — если вы не справитесь, уважаемые люди во власти, просто уходите, уходите в отставку и дайте действовать людям, которые в этом разбираются. Имейте в виду, что может быть еще одна волна пандемии коронавируса. Дай Бог, все будет хорошо. А если нет?